– И ты можешь честно сказать мне, что ты провела эти несколько дней одна – или, во всяком случае, не в обществе мужчины?
Элен поспешно опустила голову, чтобы он не увидел ее лица.
– Да.
– Я не верю тебе. Я сразу не поверил тебе – и сейчас не верю. Элен, если ты мне лжешь…
– Что здесь происходит?
В накалившейся атмосфере комнаты ровный голос Изабеллы подействовал на дочь и отца как холодный душ. Впервые в жизни Элен обрадовалась приходу мачехи, хотя вряд ли та могла бы сказать ей что-либо хорошее.
– Значит, ты вернулась, – сухо заметила Изабелла. – Я так и думала. Как же ты встречаешь заблудшую, овечку, Филипп?
В присутствии жены Филипп Джеймс сразу взял себя в руки.
– Не вмешивайся, Изабелла, – тихо попросил он. – Ты сегодня рано вернулась. Игра не состоялась?
– Твоя наблюдательность делает тебе честь, дорогой, но сегодня слишком холодно. Как бы я ни любила гольф, в него невозможно играть, когда мерзнут руки. – Она бросила вопросительный взгляд на Элен. – И где же ты была? Проводила время с каким-нибудь лесником?
– Изабелла!
Окрик мужа заставил ее замолчать. Элен встала из-за стола.
– Могу я уйти в свою комнату, папа? – тихо спросила она.
Филипп Джеймс сердито махнул рукой.
– Конечно, можешь идти! Но не думай, что разговор на этом окончен.
– Я и не думаю, папа.
Сохраняя спокойствие, Элен пошла к двери. Все возвращается на круги своя. Противоречивый мир, в котором она выросла, опять притягивал ее к себе. Элен не принимала его неискренность. Может быть, Доминик Лайалл был прав, когда решил удалиться от него. Наверное, ей тоже надо так поступить. Теперь Элен было ясно одно – уже ничего не будет, так как прежде.
В течение следующих недель Элен все же пыталась вернуться к своей прежней жизни. Ее друзья, узнав, что она вернулась, стали приглашать ее на обеды и вечеринки, но у Элен пропал всякий интерес к подобным развлечениям. Она делала над собой усилие, потому что хотела вновь обрести душевное равновесие, хотела навсегда забыть о той неделе, которую она провела в Озерном крае, но это оказалось невозможным. Доминик постоянно присутствовал в ее мыслях. Элен почти ничего не ела, плохо спала, и постепенно нервное напряжение начало сказываться на ее состоянии.
Что с Элен творится неладное, первым заметил Майкл Фремли.
Элен вновь стала встречаться с ним, частью потому, что все ждали от нее этого, частью потому, что Майк был приятным парнем. Ему, как и ее отцу, было очень любопытно узнать причину исчезновения Элен, но Майк вел себя тактично и не задавал лишних вопросов, поэтому девушка решила, что когда-нибудь сама расскажет ему обо всем. Ей хотелось поговорить об этом с Майком, но она сомневалась, сможет ли он оставаться беспристрастным, когда дело коснется таких сугубо личных тем.?
Как-то днем, после того как они вместе побывали на выставке в галерее Хейуарда, Майк и Элен зашли выпить по чашке чая в небольшой ресторанчик на набережной Виктории. Этот день в начале марта выдался необычно теплым, и в скверике напротив уже появились первые нарциссы.
Майк дождался, пока официантка принесет им чай и пирожные, а потом спросил:
– Как ты думаешь, сколько еще времени ты сможешь все это выдержать, Элен?
Элен резко подняла голову. Она задумчиво рисовала пальцем узоры на скатерти и совсем забыла о его присутствии.
– Я… что ты имеешь в виду? – покраснев, переспросила она.
– Мне кажется, ты знаешь, что я имею в виду, – ответил Майк, и, взяв инициативу, сам налил чай. – Сколько еще времени ты собираешься жить в таком напряжении? Ты ничего не ешь и, судя по твоему виду, совсем не спишь.
– Неужели я так ужасно выгляжу? – попыталась отшутиться она.
Майк вздохнул.
– Я не это имел в виду. Но мы-то с тобой знаем, друг друга давно, Элен, и я не могу не видеть, как что- то – или кто-то – лишает тебя покоя.
Элен придвинула к себе чашку.
– Просто зима была долгой.
– В самом деле? Я что-то не заметил.
– Ну, ты же был занят работой.
– Хорошо. – Майк взял свою чашку и сделал глоток. – Если ты не хочешь говорить об этом…
Элен поставила локти на стол и подперла рукой щеку.
– Я этого не сказала.
– Значит, ты признаешь, что с тобой что-то случилось?
