Естественно, никаких попыток впарить — просто доброжелательный отзыв. И знаете, что потом происходит? Вот этого я никак не могу понять! Знаете, что происходит?
— Не знаю, — отвечает Кейс.
— Ты в ответ заявляешь — да, я тоже обожаю этот продукт! То есть банально врешь! Сначала я думала, только мужчины так поступают. Но нет, женщины тоже врут!
Кейс уже слышала о таком способе рекламы, в Нью-Йорке чего только не встретишь. Однако впервые видит человека, который лично этим занимается.
— Ну да, это называется забросить якорь, — кивает она. — Доброжелательная оценка продукта подвязывается к воспоминанию о симпатичном представителе противоположного пола. А врут они потому, что это одно из инстинктивных правил флирта. Сходство предпочтений увеличивает вероятность сексуального контакта. Вот они и поддакивают.
— Да, но покупают потом джинсы? — восклицает Войтек. — Идут смотреть кино? Нет!
— Ну правильно, — отвечает Кейс. — Продукт они не покупают, зато заставляют информацию циркулировать. Используют ее, чтобы произвести впечатление на случайных знакомых в барах.
— Способ распространения информации? Сомневаюсь, что эффективно.
— Как раз очень эффективно! — настаивает Кейс. — Вирусный механизм. Проникновение в глубь рыночного сегмента. Надо только тщательно выбрать места первичного ввода информации…
— Именно! — кивает Магда. — Меня посылают в крутейшие места. Я каждый вечер ошиваюсь в шикарных клубах, причем все оплачено: вход, выпивка, еда…
Магда делает большой глоток, ставит кружку, вздыхает:
— Но это уже начинает давить на мозги. Допустим, я иду в бар. Просто так, не по работе. И ко мне кто-нибудь подсаживается, начинает говорить. И упоминает какой-нибудь продукт.
— И что?
— Ничего особенного; типа ему что-то нравится. Фильм или там модельер. И все, я замыкаюсь! — Она смотрит на Кейс. — Вы понимаете?
— Да, наверное.
— Как будто внутри что-то девальвировалось: во мне самой, в том, как я воспринимаю людей. Я уже не доверяю самому безобидному трепу… — Магда угрюмо пожимает плечами. — Ну а вы какой рекламой занимаетесь?
— Консультациями по дизайну, — отвечает Кейс. Но это звучит как-то пресно, и она добавляет: — А еще я провожу так называемую стиль-разведку. Производители нанимают меня, чтобы отслеживать новые веяния в моде.
Магда поднимает брови:
— И вам понравились мои шапочки?
— У вас замечательные шапочки. Я бы их сама носила, если бы вообще носила шапочки.
Магда обрадованно кивает.
— Но просто так новые веяния не разглядишь, — продолжает Кейс. — Это как увидеть лес за деревьями.
— Из отдельных составить целое! — торжественно провозглашает Войтек.
— Я хочу сказать, что моды как таковой не бывает, она проявляется только через действия потребителей. То есть возникает групповой поведенческий стереотип по отношению к некоторому классу объектов. А я просто занимаюсь распознаванием образов. Распознаю поведенческие стереотипы раньше, чем это делают другие.
— А что потом?
— Потом я докладываю о них «потребительщикам».
— А дальше?
— На основе этой информации возникает новый коммерческий продукт. На него навешивают эмблему, начинают продавать.
Кейс отпивает из кружки, оглядывает бар. Большинство посетителей явно не из числа «юных крестоносцев». Должно быть, просто живут по соседству, на параллельных улицах. Район здесь не очень престижный. Стойка бара изношена, как старая рыбацкая лодка — практически до щепок, которые склеены толстым слоем какого-то гробового лака.
— Так значит, — говорит Магда, — меня используют для создания нового стереотипа? Чтобы искусственно сформировать новую моду? Чтобы сэкономить время, сократить процесс?
— Да, — отвечает Кейс.
— Тогда зачем они взялись за дурацкие видеоклипы с интернета? — спрашивает Магда. — С целующейся парочкой? Это что, тоже продукт? Они нам ничего не объяснили.
Кейс смотрит на нее, вытаращив глаза.
— Здравствуйте, Елена. Это Кейс. Спасибо за ужин, все было замечательно.
— Как Хьюберт? Хорошо себя вел? Бернарду показалось, что он на вас, как говорится, запал.
— Спасибо за прямоту, Елена. Но знаете, это не тот случай. Мы просто зашли в бар, выпили пива. Раньше я с ним ни разу не общалась с глазу на глаз.
— Он удивительный человек, правда?
Что-то новое в ее голосе. Как будто оттенок разочарования.
— Это уж точно. Скажите, Елена, а Бернард дома? Не хотела его беспокоить, но есть вопрос по работе.
— Очень жаль, он сейчас вышел. Что-нибудь передать?
— Может, вы знаете? У «Синего муравья» есть такой партнер или дочерняя фирма — под названием «Транс»? Как первая часть в слове «…крипция». Или «…вестит».
Помолчав, Елена говорит:
— Да, есть. Ею управляет некая Лора Даус-Трамбул. Которая живет с двоюродной сестрой Бернарда, как ни странно. Ну да, торговля газонокосилками.
— В каком смысле?
— Двоюродная сестра Бернарда продает газонокосилки. А Лора управляет фирмой «Транс». Ну да, точно. Это один из домашних проектов Хьюберта.
— Спасибо, Елена! Мне надо бежать, извините.
— До свидания.
Кейс вешает трубку, вынимает карточку из телефона-автомата, выходит на улицу. В освободившуюся будку заскакивает юный крестоносец с гривой мелких косичек.
Солнечный свет уже не радует. Кейс выдумала предлог, сбежала из бара, купила карточку, отстояла в очереди. И теперь выясняется, что Магда действительно работает на подразделение «Синего муравья»! Подразделение, которое зачем-то разжигает интерес к фрагментам. Что еще Бигенд задумал?
Кейс форсирует запруженную улицу и направляется назад, к Портобелло. Бурлящий «крестовый поход детей» выглядит нереально, как часть видеоклипа.
В бледном свете дня уже угадывается терпкий привкус близкой осени. Кейс пытается представить предстоящую зиму. Где она ее проведет, здесь или в Нью-Йорке? Неизвестно. О чем это говорит — если тебе за тридцать, а ты не знаешь, где окажешься через пару месяцев?
Она подходит к месту, где «крестовый поход» замедляется, обтекая главное узловое скопление местных камденских алкоголиков. Дэмиен именно из-за них мог позволить себе снимать жилье в этом районе — еще до того, как заработал денег и купил собственную квартиру. Где-то рядом находится старинная ночлежка, приземистое и отвратительное в своей откровенности здание из красного кирпича, обитатели которого с незапамятных времен отравляли окрестности Хай-стрит. Дэмиен как-то показал ей эту ночлежку — ночью, в полнолуние — и назвал ее надежным бастионом на пути облагораживания района и роста цен. Строители престижного жилья неоднократно пытались вторгнуться сюда, но вид жуткой ночлежки, обросшей инфраструктурой злачных питейных нор, всякий раз отбивал у них охоту. Эта алкогольная фортификация сохранилась и по сей день, и пропахшие спиртом защитники стоят незыблемыми валунами в потоке шумной молодежи.
В основном это мирные, замкнутые в себе люди. Однако сейчас Кейс, проходя мимо одного
