участвовать.
Две строгие британские старушки, которые только что вошли, испуганно сморят на нее. И сразу же отворачиваются.
— Ладно, давай пока оставим метафизику. Проблема в том, что Джуди пожалела Таки. И рассердилась на Деррила, а значит, и на нас. И теперь сама хочет написать в Японию, хочет послать свои фотографии, чтобы бедняга был счастлив. Она требует, чтоб Деррил ей помог. Иначе она пойдет к знакомому журналисту из «Ежедневных новостей», с которым однажды переспала, и расскажет о хакере- извращенце, обманувшем честного токийского парня, чтобы выудить информацию о каких-то фрагментах в сети.
— Она и об этом знает?
— Это ясно из его имэйлов. Она их прочитала, заставила Деррила отдать ей переводы.
— Ну а от меня ты чего хочешь?
— Помощи. Скажи, как ей помешать.
— Никак. Помешать уже невозможно. Пусть пишет.
— Хм-м… Серьезно?
— Ну конечно! Только попроси, чтобы она вошла в роль, а то будет только хуже. Ведь Таки любит не Джуди, а женщину, которую вы придумали.
— Ну да, наверное… Я, в общем, и сам к такому же выводу пришел. Просто не люблю терять контроль.
— Вы с самого начала ничего не контролировали. Это была иллюзия.
— Неудивительно! Когда имеешь дело с таким козлом, как Деррил… Ну ладно. Удалось что-нибудь узнать насчет буквы «Т»?
— Люди сейчас над этим работают.
— Какие люди?
— Друзья моего друга. Подробностей не знаю.
— Ты вообще в порядке? Какой-то у тебя голос убитый.
— Да нет, просто устала.
— Ну ладно, держись там. До скорого.
Кейс задумчиво смотрит на телефон. Кто такой Капюшончик — помимо того, что он зацикленный фрагментщик и теоретик-забияка? Чем он занимается в мирской жизни? Как выглядит? Откуда в нем страстное желание понять природу фрагментов? До сих пор она как-то не задумывалась об этих вещах. Но сейчас замкнутая вселенная Ф:Ф:Ф выворачивается наизнанку, выплескивается в окружающий мир, и разъяренная барменша Джуди из Техаса — только один из аспектов процесса.
На самом деле Кейс даже рада: по крайней мере еще одному человеку не понравилось, как они обошлись с Таки.
Телефон звонит, когда она подходит к «Синему муравью».
— Где вы, Кейс?
— Совсем рядом. Две минуты. Бигенд вешает трубку.
Она проходит мимо витрины выставочного зала. В глубине виден контур абстрактной инсталляции, напоминающей букву «Т». Что это за карта? Зачем ее закодировали в световую вспышку? Что может быть закодировано в других фрагментах?
Кейс останавливается у входа и подносит палец к звонку с табличкой «Синий муравей». В этот момент дверь открывается, и на пороге возникает черноволосый мужчина в темных очках. Его нос аккуратно заклеен пластырем телесного цвета. На миг он замирает, потом судорожно дергает головой, словно уклоняясь от удара, и сбегает по ступенькам. Оглянувшись, Кейс видит, как он быстро уходит в направлении, откуда она только что пришла.
— Эй! — говорит она, придерживая дверь и заходя внутрь. По шее у нее пробегают мурашки.
— Они ждут наверху. — Юная секретарша за стойкой улыбается; в ноздре вспыхивает бриллиантовый гвоздик.
— Козлы, — говорит Кейс. — Кто это сейчас был? Человек, который вышел?
Девушка смотрит на нее с недоумением.
— Ну, с пластырем на носу. Девушка облегченно улыбается:
— А, это Франко. Водитель Доротеи из «Хайнца и Пфаффа». Он недавно попал в аварию.
— Она тоже здесь?
— Да, все вас ждут. — Девушка снова улыбается. — На третьем этаже.
24. КИПР
Бернард Стоунстрит прохаживается взад-вперед по площадке третьего этажа. Вид у него недовольный и слегка ошарашенный. Рыжий чуб и дорогой, словно вчера купленный черный костюм болезненно напоминают Кейс о прошлом визите.
— О, приветствую, — говорит он после секундного замешательства. — А я уже думал, куда вы подевались… На встречу с Хьюбертом и Доротеей?
— Угу, судя по всему.
— Кейс, вы в порядке? — спрашивает он с беспокойством, реагируя на ее тон.
— Абсолютно. — Она точно откусывает это слово.
— Странные вещи творятся, вы не находите? — Стоунстрит понижает голос, хотя рядом никого нет. — Я насчет Доротеи.
— А что случилось?
— Бигенд взял ее на работу, в отдел графики. Посредником для переговоров с клиентами. Совершенно неожиданный поворот. Он сам всегда говорил, что дизайнеры должны напрямую общаться с клиентом! — Бернард прикусывает губу. — Хотя, конечно, Доротея опытный работник. — Он пожимает плечами, красивый черный пиджак подчеркивает экспрессивность этого движения. — Она сегодня утром послала Хайнцу заявление об уходе.
— А когда ее наняли?
— Сегодня же и наняли. — Стоунстрит удивленно разводит руками. — Я сам только что узнал.
— Где они?
— Там же, где и раньше. В той комнате. — Он показывает рукой.
Кейс обходит его, приближается к двери и распахивает ее.
— О, доброе утро! — восклицает Бигенд.
Он сидит во главе стола, там, где в прошлый раз сидел Стоунстрит. Слева от него, спиной к двери, сидит Доротея, а напротив нее Бун Чу. Оба они молчат.
Кейс с силой захлопывает дверь.
— Кейс, послушайте… — начинает Бигенд.
— Помолчите! — Странный, почти незнакомый голос. Неужели ее собственный?
— Кейс… — начинает Бун.
— Какого черта?! Что здесь происходит? Хьюберт хочет что-то сказать.
— Вы что, взяли ее на работу? — Кейс указывает на Доротею:
— Ваше возмущение естественно, было бы странно ожидать другого, — говорит Доротея ангельским голосом. Она одета во что-то мягкое и серое, хотя волосы по-прежнему туго затянуты в узел на затылке.
— Этот человек, — Кейс поворачивается к Бигенду, — который напал на меня в Токио…
— Франко, — тихо вставляет Доротея.
— Заткнитесь!
— Так это же водитель Доротеи! — говорит Бигенд таким тоном, как будто это все объясняет. Лицо его буквально прыскает самодовольством.
