уверенно, но вопросом:
– К чьей душе?
– К своей! – тут же последовало уточнение.
– Ну-у-у, мне еще никто не доказал, что она у меня есть.
– Вот как?! Ты сомневаешься в ее наличии?! – В голосе Епископа сквозило ликование.
– Конечно, – коротко ответил я.
– Почему?
– Потому что этот термин несет очень большую смысловую нагрузку и на него вешается практически вся морально-психологическая суть человека. Так что вряд ли он может определять какое-то конкретное тело, вещество или другую субстанцию, находящуюся внутри человека.
«Каково излагаю!» – восхитился я сам собой. Похоже, и Епископа моя формулировка проняла, во всяком случае, он замолчал на целых две минуты. Хотя, с другой стороны, ему именно в этот момент так же подсунули какое-то новое блюдо.
– Значит, если ты не веришь в то, что душа существует, тебе будет легко без нее обходиться? Ведь, право слово, нельзя горевать о потере того, чего не было? – продолжил Епископ разговор очень замысловатым вопросом.
Я сделал вид, что увлечен предложенным мне куском какой-то изумительно приготовленной дичи, поэтому ответил не сразу, а тщательно продумав последствия своего ответа:
– Может быть… Если мне объяснят, что в человеке управляет его любовью и ненавистью, что дарит ему восторженные мысли и понимание прекрасного, что не позволяет ему скатиться до полного скотства в погоне за властью и наживой! Может, это и есть душа, существование которой не доказано!
– Хм… – негромко донеслось от хозяйского стола. – Да он романтик!
Я понял, что это восклицание отнюдь не предназначалось для моих ушей. И все-таки я его услышал! Грех было этим не воспользоваться.
– Да нет, какой я романтик, я скорее прагматик…
Мне доставило истинное наслаждение наблюдать, как Епископ вскочил со своего места, опрокидывая посуду. «Вот мы тебя и встряхнули немножко…» – мелькнула в голове злорадная мысль.
– Ты меня слышишь?! – Вопрос был похож на вопль обывателя, раздетого финансовой пирамидой.
– Конечно, – мигом состроил я удивление. – Как же я мог бы с тобой разговаривать, если бы не слышал тебя?
– Ну да, конечно… – понизил тон Епископ, однако было видно, что успокоения его душа от моего ответа не получила.
– Так на чем мы остановились? – спросил Епископ, восстанавливая оборванную нить разговора. – Ах да! Что в человеке управляет любовью и ненавистью, ну и прочая чепуха… Что ж, я тебе поясню моральную природу человека.
Видишь ли, человек изначально был создан как самый страшный хищник в мире. С помощью своего уникального оружия – разума, которого нет ни у одного другого существа, он способен захватить, присвоить, подгрести под себя все что угодно. И остановить его может только одно! – Епископ сделал эффектную паузу и закончил: – Другой человек, вернее – более изощренный разум!
Мне было видно, с какой жадностью он хлебнул вина из стоявшего рядом хрустального бокала, прежде чем продолжить свою лекцию.
– Ты, конечно, понимаешь, к чему могло привести такое соревнование разумов?
Вопрос был риторический, и лектор вполне самостоятельно ответил на него:
– Верно, к полному истреблению рода человеческого. И вот для того, чтобы этого не произошло, человекам была дана душа! Так что, как видишь, душа – это просто ограничитель. Именно она вырабатывает в человеке такие эмоции, как сострадание, совестливость, жалость, щедрость, порой смехотворную, ну и прочие слюнявые штучки. И поверь мне, этот ограничитель действительно имеет в человеческом теле биологическое воплощение, и его можно из человека убрать. Ты, надеюсь, представляешь, какие преимущества в человеческом обществе получает личность, лишенная этого ограничителя!
– Прежде всего он потеряет уважение людей, – мрачно ответил я.
– А зачем ему их уважение?! Зачем ему уважение людей, не способных сделать то, что может он?!
– Да что он может?
– Все!!! Для него не будет никаких моральных ограничений, и он сможет использовать возможности своего разума полностью. Для него не будет недостижимого!
– Это что ж, хочу – убью, хочу – ограблю?
Я почувствовал, как мои пальцы впились в древко посоха, и понял, что ярость начинает переполнять меня.
– Ха-ха-ха, – раздельно каждый слог произнес Епископ. – Разум не оперирует категориями «хочу». Разум оперирует категорией «надо для…».
– А в чем разница? – перебил я его.
– А разница в эмоциональной окраске, – тут же ответил Епископ.
– Но получается, что человек, лишенный души, будет лишен и эмоциональности?!
– Да! Этот человек будет рационален!
– Ну не знаю, – с сомнением произнес я. – Можно ли назвать человеком существо, лишенное эмоций?!
– Ты рассуждаешь так, потому что в тебе как раз бушуют эмоции! Если встать на рациональную позицию, сразу станет ясно, что они, кроме износа нервной системы, ничего не дают!
– Да?! А как же простые человеческие чувства?! Какая, например, без эмоций любовь?!
– Смешно! – иронически воскликнул Епископ. – Смешно слушать! Да эмоции как раз мешают нормальной любви! Все эти ахи, вздохи, переживания, слезы восторга и слезы разочарования, трепет и экстаз! Я же говорю, ничего, кроме нервотрепки. Если рациональный человек решает, что для удовлетворения потребностей его тела необходима именно эта женщина, он практически сразу видит и средства достижения этой женщины – деньги, драгоценности, курорты, круизы, высшее общество – ну чего там еще они могут пожелать в обмен на свое тело?!
– А если она ничего от тебя не желает и видеть тебя не хочет, можно, значит, и изнасиловать!
Я произнес эту фразу со всей иронией, которую смог в нее вложить, но она не была услышана.
– Конечно! Потерпит, и ничего с ней не случится!
– Круто! – коротко выдохнул я и почувствовал, что от накопившейся ярости у меня сводит живот. Да, вкусные обеды готовит местный повар!
– В каком смысле – круто? – растерянно спросил сбитый с толку Епископ. Это выражение явно было новым для местной аристократии. И знаете, от этой его растерянности мне как-то сразу полегчало.
– В смысле – здорово, – гораздо спокойнее ответил я. – И, видимо, этот человек без ограничений строит свои отношения со всеми остальными людьми на тех же самых принципах: не хочешь добровольно – изнасилую!
– Ну вот! Наконец-то ты понял!
– Я понял… – задумчиво пробормотал я.
– Так вот, я могу избавить тебя от этого ограничителя! – самодовольно изрек Епископ.
– То есть ты предлагаешь мне продать тебе свою душу?
– Продать, передать, подарить, уступить – называй, как угодно! – В голосе Епископа начало проступать нетерпение.
– А что я получу взамен, кроме… рациональности?
– О! Ты настоящий… человек! Но этот вопрос мы можем обсудить дополнительно, сейчас важно твое принципиальное согласие.
– А если я откажусь?
