В зале мгновенно повисла тяжелая тишина. Даже в дальнем углу, где прислуга раскладывала кушанья по тарелкам, перестали звякать ложки. Тишина плыла над моей головой, сгущаясь до материальной осязаемости. Казалось, сейчас эта толща тишины рухнет мне на голову и погребет под собой все мои мысли, желания, стремления, надежды! Даже мою любовь! «Не хочешь добровольно – изнасилую», – пронеслось в моей голове, и я сжался в ожидании молнии. Но тишина разразилась всего лишь тихим голосом Епископа:
– Вообще-то у меня есть способ отобрать душу без согласия носителя, но мне очень не хотелось бы применять эти методы к тебе…
– Почему? – простодушно вырвалось у меня.
– Я тебе объясню, – так же тихо ответил Епископ. – Во-первых, у тебя есть Дар. А для того, чтобы разделить душу и тело человека с Даром, необходимо истратить слишком много собственной энергии. Это очень тяжело! И чем мощнее Дар, тем тяжелее разлучить душу с телом. Но это меня не остановило бы, поскольку мы находимся в моем Храме! К сожалению, есть во-вторых! Дело в том, что тело, насильно разделенное с душой, долго не живет. Собственно говоря, человек, насильственно разделенный со своей душой, перестает быть человеком, остается только тело! Есть, конечно, методы замедления распада этого тела, но… в общем, сейчас я не имею возможности применить их по отношению к тебе.
«Конечно, – быстро сообразил я, – ты же поддерживаешь тело королевы, а два тела тебе, судя по всему, не потянуть!»
– Терять же тебя как человека мне не хочется, ты для меня имеешь довольно большую ценность, – продолжал между тем Епископ свои пояснения. – Так что я очень надеюсь на твое согласие и готов обсудить все условия, которые ты можешь предложить.
– Значит, у меня есть пара дней на размышления? – мягко поинтересовался я.
– Есть, – коротко согласился Епископ. – Но только пара!
– Тогда еще несколько чисто технических вопросов, – попросил я.
– Слушаю тебя.
– Эта… процедура… она очень болезненна?
Епископ довольно весело хмыкнул и проговорил с явной улыбкой:
– Ну что ты, зачем же мне мучить достойных людей. Ты просто войдешь в специальное помещение и выскажешь согласие передать мне свою душу на тех условиях, которые мы согласуем. И все!
– Ага!.. Тогда еще один вопрос. Моих друзей ты тоже уговариваешь отдать тебе души?
– У твоих друзей нет душ, – сухо ответил Епископ.
– Как это – нет?! – изумился я.
– Я сам очень удивлен, но у них нет душ, – повторил Епископ.
И тут в моей голове раздалось тихое тоненькое хихиканье, а затем книжечка внесла необходимые пояснения:
– Тогда зачем же они тебе нужны? – спросил я Епископа.
– Твои друзья – только средство давления на тебя, – так же сухо ответил он.
– Но если я стану человеком без… человеком рациональным, они перестанут быть средством давления!
– А тогда на тебя и не нужно будет давить, – тут же парировал Епископ.
«Ну да! Или у тебя появятся новые, пока что неизвестные мне рычаги!» – догадался я.
– Тогда последний вопрос. – Мне почему-то захотелось поскорее покинуть это место. – Если ты точно знаешь место нахождения королевы, скажи мне, она жива?
– Мне не очень понятен твой интерес, но я тебе отвечу… – медленно проговорил Епископ. – Королева жива настолько, чтобы подтвердить мое право повелевать этой страной!
– Понял, – пробормотал я, хотя понял я не слишком много. – Ну что ж, пойду обдумывать свои условия.
– Проводите Гэндальфа! – скомандовал Епископ, и возле моего стола тут же материализовался маленький Твист.
– Пойдем, я отведу тебя в твои покои, – пропищал он своим противным голоском.
Я встал из-за стола и отвесил неловкий полупоклон в сторону хозяина Храма, а затем направился следом за карликом к выходу из зала.
Если от камеры Душегуба до обеденного зала Бормотун вел меня очень долго, то обратный путь занял гораздо меньше времени. Во всяком случае, я даже не заметил, как оказался перед дверью своей комнаты. Видимо, Твист знал более короткую дорогу, правда, я совершенно не следил за маршрутом. Да и сам карлик, всегда такой говорливый, на этот раз молчал, словно откусил свой длинный язык по самый корень. Только когда я вошел в свою комнату и опустился на топчан, он, проскользнув следом, прикрыл за собой дверь и, воровато оглядевшись, быстро зашептал:
– Слушай, Серый Конец, я чего хотел спросить… Мне это… того… или ты на самом деле предлагал отыскать моих родителей?
Я не сразу понял, о чем он спрашивает, а когда смысл его вопроса все-таки дошел до меня, невесело улыбнулся:
– Нет, ты не того… Я на самом деле хотел попробовать отыскать твою родню. Но… понимаешь ли, в чем дело, это мое желание, оказывается, было вызвано наличием у меня души. А мне только что было недвусмысленно предложено от нее избавиться. Так что, если я соглашусь на эту операцию, мое желание тебе помочь, я думаю, исчезнет.
Твист долго смотрел прямо мне в лицо, потом как-то странно пожевал губами и, опустив голову, огорченно пробормотал:
– Да, конечно, от таких предложений не отказываются…
– Но и соглашаться особо не хочется… – в тон ему задумчиво протянул я.
Он немедленно вскинул голову, и глаза его сияли:
– Правда?! – шепотом выдохнул карлик.
– Да какой смысл мне врать? – пожал я плечами.
– Но тогда надо что-то делать! – маленький Твист от нетерпения начал переступать на месте.
– Вот я и думаю, что делать?
– Ну так думай быстрее!
– Знаешь что, дорогуша, – внезапно вспылил я, – шел бы ты к своему хозяину! От того, что ты здесь топчешься, мои мысли быстрее не побегут!
Стоило мне напомнить ему о его хозяине, как все возбуждение мгновенно схлынуло с карлика. Его плечи опустились, голова поникла, и он пробормотал, странно заикаясь:
– Да… к-к-конечно… я п-п-ойду…
И он, шаркая ногами, двинулся к выходу. Мне почему-то стало нестерпимо стыдно, и я торопливо бросил ему вслед:
– Не обижайся, видишь же, в каком я положении…
– Да нет, ничего, я понимаю… – вздохнул маленький Твист, но головы не поднял и не обернулся. Дверь за ним закрылась, и я остался один.
Вот тут-то мне и стало тошнехонько!
Я сидел на своем топчане, а в голове крутилась только одна мысль – либо я продам свою душу, либо ее у меня отберут без моего согласия! Альтернатива была невеселая. Кроме того, за моей спиной были друзья, которые очень скоро станут мне до лампочки, и королева, обреченная играть роль ширмы для самого последнего негодяя! И в запасе у меня не было ни одного дельного соображения и ни одного самого простенького заклинания!
Исконно русский вопрос – «Что делать?» – вставал передо мной во весь рост.
Ну со мной все не так уж и плохо. Продам свою душу и буду жить припеваючи! В конце концов, я знаю массу людей, вполне обходящихся без души и не испытывающих при этом особенного дискомфорта. Друзья? Ну что – друзья, когда душа покинет это тело, ему станет все равно, что там происходит с его бывшими друзьями. Королева? Королева… Кина…
