Стоп. Всплыло космогеографическое название – «Афродита». Ура, я знаю, где нахожусь!
Серо-белая мгла постепенно рассеивалась, я подсознательно рассчитывал увидеть знакомый барак на базе с прозаическим наименованием «Красная» (еще один топоним! Прихожу в себя!), однако из тумана выплыло нечто категорически непонятное.
Я сфокусировал взгляд на самом ярком изумрудном огоньке и вдруг понял, что вижу перед собой... Подождите-ка... Ничего не понимаю!
Смотреть было больно, резало глаза, текли слезы. Я вытер лицо ладонью и проглотил склизкий комок, подкативший к горлу. Вгляделся.
Перед моим носом светилась разноцветными индикаторами вогнутая панель странного вида. Поднял руку, дотронулся. Поверхность мягкая, вроде бы силиконовая. Красивые огоньки, будто свалившиеся с новогодней елки, никуда не исчезли, значит, они находятся за прозрачным желеобразным покрытием.
– Эй? – окончательно запутавшись, прохрипел я. – В чем дело?
– Лежите спокойно и постарайтесь меньше двигаться, – послышался тихий, доброжелательный голос, начисто лишенный каких-либо половых признаков. Все ясно, это искусственный разум. Неужели все настолько скверно и я оказался в госпитале? – Будьте аккуратны, вам сейчас дадут попить.
Моих губ коснулся гибкий манипулятор, тонкая трубочка, оказавшаяся источником вожделенной жидкости. Терпкая сладковатая водичка с отчетливым химическим запахом подействовала благотворно – исчезла сухость во рту и почти перестало тошнить.
Я осмотрелся еще раз и окончательно понял: случилось нечто очень нехорошее. Герметичная капсула с атравматичным внутренним покрытием смахивает на стандартного автохирурга, но здесь куда просторнее, по крайней мере можно раскинуть руки. Установленная на крышке капсулы панель, однако, мне незнакома – никакой информационной нагрузки мерцание десятков крошечных лампочек не несет, хотя иногда мне кажется, что я вижу некие геометрические фигуры, свет убаюкивает, успокаивает...
– Есть там кто? – Теперь мой голос прозвучал более отчетливо. – Кто-нибудь меня слышит?
– Разумеется, господин штаб-офицер, – ответило то же бесполое существо. – Вы перенесли крайне тяжелую травму, но процесс восстановления идет вполне успешно.
– Травму? – поразился я. – Когда?
– Через несколько часов вы сможете покинуть реанимационный блок. Вам все объяснят. Отдыхайте. Есть какие-либо пожелания?
– Можно сесть? Лежать неудобно... И в животе бурчит адски.
– Это последствия активации желудочно-кишечного тракта, – наставительно сказал ИР. – Сейчас я изменю форму капсулы, приготовьтесь.
Не понял? Стандартный автохирург больше смахивает на железный гроб со стеклянной крышкой! Изменить его форму можно только кувалдой!
Обещание исполнили в точности: спинка медленно поднялась, мои голени и ступни опустились вниз. Перед носом опять появился манипулятор.
– Вы позволите провести гигиенические процедуры полости рта? – с прелестной непосредственностью пятилетнего ребенка, задающего взрослым вопросы о сексе, осведомился ИР. Изумительное хамство! – Ваша стандартная симбиотическая микрофлора восстановлена, но необходимо предотвратить излишнее размножение микроорганизмов...
Отказаться невозможно – откуда-то из-за головы появились еще полдюжины псевдопальцев, которые накрепко зафиксировали мне нижнюю челюсть в открытом положении. Я смирился – медицина требует, значит, надо. Стоматологов я всегда ненавидел, но автохирург явно трудился в щадящем режиме: ничуть не больно.
Ощупав языком «полость рта» после заявленной «процедуры», я непроизвольно ругнулся. Мне что, новые зубы вырастили взамен двух выбитых? Точно. Утерянные сто лет назад резец и клык сверху слева на месте. Спасибо.
ИР заткнулся, дав мне возможность сосредоточиться и попытаться вспомнить, что именно произошло. Какая, к дьяволу, «тяжелая травма»? По пьяному безобразию упал с танка и сломал хребет? Вряд ли, представление о технике безопасности у меня на уровне безусловного рефлекса, поэтому и жив до сих пор. Что тогда стряслось?
Внутри черепной коробки скрипели и цеплялись зубьями друг за друга ржавые шестеренки, мелькали разрозненные обрывки воспоминаний, однако выстроить цельную картину никак не получалось. Я знал, какой сейчас год и даже месяц, примерно представлял, в какой точке планеты нахожусь и каковы поставленные задачи, под чьим непосредственным командованием находится мое подразделение... А дальше – кромешный мрак.
Кроме того, ИР озадачил меня не только сообщением о недавней травме. Его обмолвки, касающиеся «активации желудочно-кишечного тракта» и «восстановления стандартной микрофлоры», наводили на самые дурные мысли – по роду деятельности я немного разбираюсь в экстренной медицине, всяко-разных ран навидался вдоволь, частенько сам оказывал первую помощь. Принять решение о временном приостановлении работы определенных систем организма может только автоматический реанимационный комплекс, робот-хирург, оснащенный искусственным разумом. Причем делается это для того, чтобы все силы бросить на поддержание жизни мозга и сердца. Получается, мне серьезно досталось! Затем: куда подевались микроорганизмы-симбионты? Несчитанное множество бактерий и вирусов обитает на коже, во рту и кишечнике, полностью истребить сонмище полезных букашек невозможно никакими силами.
Лениво размышляя о постигших меня загадках, я засмотрелся на фейерверк огоньков, плясавших за крышкой капсулы, и незаметно задремал. Сны не запомнил, знаю только, что они были приятными, никаких кошмаров.
– Сиги, ходячий калькулятор! Ты-то что здесь делаешь?
– Не называй меня «Сиги», сколько раз просил! Только никаких резких движений, вестибулярный аппарат пока разрегулирован...
– Говоришь так, будто это я робот, а не ты!
– Никакой я не робот, а искусственный человек. Осторожнее, недоумок!..
Я совершил неудачную попытку самостоятельно вылезти из капсулы. Голова закружилась, рука соскользнула с бортика автохирурга. Сильнющий андроид успел подхватить меня за плечи, усадил и всучил пластиковый пакет с бельем:
– Одевайся...
Невозмутимая физиономия Сигурда – вот первое, что я увидел. Мягкая оболочка реанимационной камеры раскрылась, словно распускающийся цветок (новая модель, наверное), и мой взгляд сразу остановился на знакомой широкоплечей фигуре верного оруженосца, с которым мы немало почудили в старые добрые времена. Кстати, почему синтетика отправили к нам? Он, как «штатное оборудование» «Франца-Иосифа», должен оставаться на Гермесе, корабль теперь приписан к штабу верховного командования вооруженных сил союзников в системе Вольф-360.
Правота Сигурда подтвердилась незамедлительно. Натянуть футболку и штаны оказалось ох как непросто – руки подрагивали, удерживать равновесие не получалось, снова захотелось блевать. Без помощи андроида я бы не справился.
– Встань на ноги, – дал команду Сигурд. – Не беспокойся, я тебя держу.
– Твою мать... – напрямую высказался я, утвердившись на своих двоих. – Не уверен, что пройду хотя бы пять шагов.
– Вдох-выдох, – продолжал руководить андроид. – У-у, да ты зеленый совсем. Садись.
Я снова плюхнулся на пружинящее ложе. Стало полегче.
– Что это за место? – я с интересом огляделся, сразу отметив необычность обстановки пятиугольного зала, в центре которого находилась капсула.
Подобной техники я никогда не видел – большинство приборов идентифицировать не получилось. Необычные формы, странный голубоватый металл, никаких голографических проекций – схемы и графики висят в воздухе, принцип построения изображения непонятен. Выглядит непривычно, если не сказать – чужеродно.
