Конституции, но у него нет никаких рычагов воздействия на возмутителей спокойствия. Почему? Да потому что ВКК напрямую подчинены канцлеру Империй и без его согласия использовать Корпус невозможно... Представь такую ситуацию: по приказу Сената, защищающего интересы подчиненного Империям захолустного мирка, русско-германский космический корпус участвует в экономический блокаде собственных планет. Здорово, правда?
– Ну и бардак, – потрясенно сказал я. – Как вы тут живете?
– Мы
– Не надо передергивать, – возмутился Юрген. – Думаете, так легко координировать экономику нескольких десятков миров? Если бы не «Птолемей»...
– Вот! – торжествующе перебил Лесков. – Я неправильно выразился, «самый главный» есть, только Содружество его упорно не замечает. Эдакий гигантский ПМК, столь же привычный, как зубная щетка! Скажите-ка мне, джентльмены, что произойдет, если завтра «Птолемей» отключится? Просто вырубится?
– Не знаю, – протянул Виттман. – Во-первых, «Птолемей» не может «вырубиться»! Цепи клонированных нейронов не зависят от подачи энергии...
– Отлично, биологические носители оказались поражены неизвестным вирусом, и все до единого ИР в буквальном смысле передохли. Что дальше?
– Последствия непредсказуемы. Отключатся все внешне управляемые системы, бортовые компьютеры очень многих кораблей, перестанут работать биржи и промышленность, начнется хаос в транспортных сетях... Катастрофа.
– Именно катастрофа! Причем таких масштабов, что Исход с Земли мы будем вспоминать как весьма незначительный эпизод истории человечества. Теперь понятно, кто у вас «главный»?
Юрген угрюмо сдвинул брови и промолчал.
...До вечера мы занимались необременительным и приятным делом: тратили деньги. Моих личных вещей, понятно, не сохранилось – надо было приодеться и купить все самое необходимое. Поужинали в ресторане гостиницы, затем поднялись наверх.
– Фрау Бок решила, что на диване в гостиной тебе будет удобно, – сказал Виттман. – Располагайся. Номер шикарный, места хватит. Как впечатления от города?
– Резких изменений я не заметил, но четыреста лет – срок впечатляющий. Я был в Юрге два раза, еще
– Объясни подробнее, – не понял Юрген.
– У русских есть такое понятие: «смысл жизни». Цель существования. По вашему – sich zur Aufgabe machen. Ну там карьера, семья, богатство... Усек? Только «смысл жизни» подразумевает более глубокий подтекст. Семья? Не смешно. Если какие-нибудь родственники и выжили во время Катастрофы, то с их потомками у меня нет ничего общего. Про карьеру и говорить нечего. Представь: заявляюсь я в управление кадров ВКК и говорю: «Здравствуйте, я провалялся в стазисе четыре века, прошел через биореконструкцию, теперь жажду продолжить службу. Будьте добры перечислить жалованье за указанный срок». Что будет? Верно, в лучшем случае – психушка. С богатством мы разобрались, спасибо Вене Гильгофу... Начинать все по новой? С нуля?
– Ищешь место в новом мире? – сочувственно произнес Виттман. – Прежде чем думать о будущем, разберись с прошлым, вот единственный разумный совет. Адмирал фон Шратт очень много расспрашивал о тебе сегодня, значит, Центр заинтересован в дальнейшей разработке проекта.
– Какого еще проекта?
– Могу обрисовать в общих чертах... Хочешь?
– Конечно! Не успел воскреснуть, как снова вляпался в какую-то немыслимую интригу! Не люблю играть, не зная правил.
Юрген рассказал. Про странный «заговор» некоторых высших чиновников Содружества, про их желание получить технологии, реконструирующие независимые от «Птолемея» древние искусственные разумы, про Гермес.
– Крайне осторожно работают, – заключил я, выслушав. – Этот фон Шратт действительно большая шишка?
– Адмирал очень влиятелен. Некоторые прочат ему пост канцлера в недалеком будущем.
– Возможность провокации со стороны «Птолемея» исключена? Мне очень не понравились слова Гильгофа о стремлении ИР заполучить секрет Чужаков. Можно сделать вывод, что «Птолемей» целенаправленно охотился за доктором.
– Пожелай сообщество ИР любой ценой вытянуть информацию из тебя или Сигурда, мы бы сейчас не разговаривали. «Птолемей» не знал о вас, иначе Сфера Мёбиуса давным-давно оказалась бы вскрыта...
– Логично. Значит, фон Шратт работает исключительно на себя и заговорщиков... Не люблю дурацкие термины из детских приключенческих романов, но по-другому не назовешь. Если центральной задачей адмирала является устранение «Птолемея» как доминирующей над миром человека цивилизации, он обязан искать союзников. Таковыми могут оказаться только Чужаки, которые, предположительно, являются необычайно развитыми людьми, нашими прямыми родственниками. Выход на Чужаков можем отыскать мы с Сигурдом, поскольку хорошо знакомы с обстоятельствами открытия Дорог и некоторых других аномалий Гермеса. Делаем вывод: придется поработать на фон Шратта, но и о собственных интересах не стоит забывать.
– Вот видишь? Смысл жизни найден?
– Кажется, да.
– В имперской разведке XXIII века все были такими умными?
– Это я умный? Обижаешь. Меня учили бить морды и стрелять, а не философствовать. Ум благополучно замещает дисциплина, известная как «оперативное планирование».
– С чего начнем?
– С документов Вени Гильгофа. Этот ушлый еврей никогда меня не подводил. Надеюсь, спустя четыре столетия ничего не изменится.
Я отсутствовал в реальном мире четыре дня, отвлекаясь лишь на еду, противоположные ей физиологические действия и короткий сон. Горничная, фрау Бок, несколько раз совершила неудачные попытки изгнать меня из библиотеки, избранной в качестве убежища. Вначале пожилая дама настоятельно рекомендовала выйти погулять, потом сослалась на необходимость уборки в комнате, но была не слишком вежливо отослана подальше, куда именно – не помню. Фрау Бок слегка обиделась и перестала настаивать, оставив меня в покое. Юрген, Вадим и Сигурд в святая святых также не допускались – никаких дружеских вечеринок, есть серьезное дело.
Отсидев последнюю ночь за просмотром видеозаписей, я шокировал благовоспитанную горничную отвратительной выходкой: в девять утра отправился в ресторан «Англетера», заказал водку и горячее мясо диноцерата с соусом, напился как дворник и, вернувшись в номер, заснул прямиком на ковре, укрывшись сорванной с карниза шторой. Очухавшись, несколько часов тяжко страдал: организм еще не привык к экстремальным перегрузкам и отомстил за грубое обращение. Что характерно, я отметил у самого себя проявления настоящей шизофрении и раздвоения личности – тело якобы живет отдельно, а разум отдельно...
Пить надо меньше, прав Сигурд!
Впечатление от наследства Гильгофа я могу назвать одним словом: шок. Поверить в такое сначала было
