— Ну, что на этот раз? Бранвен любезно сообщает тебе сводку погоды? Неужели будет дождик?
— Дождь, ветер, молния, гром, — бормотала Эннис в трансе. — Врата небесные разверзнутся, и море поднимется им навстречу… Шторм… шторм! — крикнула она и бросилась, рыдая, мне на грудь. — О нет, Бранвен, пожалуйста, нет!
— В чем дело, Эннис? — я обнял ее и прижал к себе. — Что с тобой, детка?
— Мюллеартах идет на нас! Она поднимает против нас этот шторм!
Я повернулся и посмотрел на собиравшиеся облака. Они были чернее воронова крыла. Да и все небо внезапно потемнело. То и дело его прорезали молнии, и раскаты грома напоминали отдаленный грохот канонады.
— Думаю, нам надо задраить люки и взять риф, — сказал я.
Посмотрев на меня так, будто у меня выросла вторая голова, Эннис истерически рассмеялась.
— Задраить люки! Взять риф! Ты не понимаешь, ты просто не можешь понять!
— Понять что?
— Какой шторм может вызвать Мюллеартах! Ты не знаешь ярости Морской ведьмы!
— Знавал я несколько ведьм на своем веку. И не сомневаюсь, что ярость обиженной женщины может быть убийственна… но, послушай-ка, знаешь, что? Может, она просто ревнует? Видимо, нам не следовало уделять все внимание Бранвен. Надо было что-нибудь сделать и для морской богини!
— Ничто не может устоять! Ни «Андраста», ни самая мощная галера, ни ваши суперкорабли не выдержат гнева морской богини!
— Тогда скорее вызови на связь Бранвен! Самое время молить ее о помощи.
— Никто… ни Бранвен, ни один из других богов и богинь не может тягаться с Мюллеартах на море. На суше Бранвен помогла бы нам, но в море Мюллеартах могущественнее всех, кроме, может быть, самого Ллира.
— Ну, знаешь ли, на это я могу сказать только одно: мы поставили не на ту лошадь. Пока мы в море, надо было ублажать в первую очередь Мюллеартах!
— А как ты себе это представляешь? Ведь ни один из нас не посвящен ей.
— Нет, но мы можем постараться развлечь ее тем же способом, что и Бранвен. Кто знает, вдруг поможет, а?
— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь другом, Дженьери? Даже в такое время у тебя на уме только это!
— А что? По-твоему, есть более приятные предметы для раздумий? К тому же меня это отвлекает от невеселых мыслей о шторме.
— И ты действительно хочешь умилостивить ведьму? — спросила Эннис зло. — А знаешь, что для этого потребуется?
— Нет, но готов постараться.
— Тогда нам надо принести в жертву одного из матросов: убить его, вырезать и сжечь его печень. Вот что понравится Мюллеартах! Навряд ли, конечно, жертва будет от этого в восторге. Но вообще-то ведьма предпочитает новорожденных младенцев.
— Да, боюсь, нам придется отказаться от мысли угодить ей. Вкусы Мюллеартах для меня, пожалуй, несколько экстравагантны.
— Да это и не помогло бы. Мюллеартах сделает все, что от нее зависит, чтобы Морриган заняла трон Лохлэнна.
— Почему это так важно? — спросил я, видя, как шторм несется на нас подобно огромному черному зверю.
— Из-за Жезла власти. Получив его, королева Лохлэнна становится не менее могущественной, чем Ллир и Морская колдунья.
— Жаль, что сейчас его у нас нет, — огорчился я. В эту минуту на наш корабль обрушился порыв ветра с дождем. — Нам бы так не помешало чуть-чуть могущества.
— Ага, и парочки спасательных жилетов и чудо в придачу, — усмехнулась Эннис.
— Капитан! Капитан Эдерин! — крикнул я. — Возьмите риф! Надо приготовиться к шторму!
Не припомню, чтобы шторм когда-нибудь надвигался так быстро. И двух минут не прошло, как я приказал капитану взять риф, его неповоротливые матросы все еще пытались выполнить приказ, а на нас уже обрушилась огромная, как гора, волна.
Я уже говорил, что «Андраста» и так-то была едва пригодна к плаванию, а после схватки с Синими многие из ее швов разошлись, и она дала течь.
В нынешнем своем состоянии старое корыто, наверное, не выдержало бы и небольшой качки, но такой шторм, как этот… не знаю, смогла бы выстоять против него сама Скала Гибралтара.
Волна ударила нас с левого борта, я развернул корабль к ней носом, но это помогло ненадолго. «Андрасту» снова развернула следующая же волна. Посудина задрожала, как испуганное животное, потом выпрямилась.
Одной рукой я обнял Эннис, другой ухватился за рулевое весло. Мы прижались друг к другу, а следующая волна прокатилась по палубе корабля, взметнувшись до высоты мачты и обдав нас водой, но не смогла смыть нас в море.
Капитана смыло за борт. Он пытался уцепиться за мостик, на мгновение мелькнуло его искаженное страхом лицо, но в следующую секунду он уже был в море, и его отчаянные крики заглушил рев ветра и плеск волн.
— Мачта сейчас сломается, — крикнул я прямо в ухо Эннис. — Тогда, если мы перерубим такелаж, корабль станет устойчивее. Если нет — он обречен.
— Он обречен в любом случае, — ответила Эннис. — Ни один корабль не выдержит гнева Мюллеартах.
Несколько оставшихся в живых членов экипажа сбились в кучу посередине корабля и уцепились за ванты, оторвавшиеся от мачты. Я крикнул, чтобы они обрубили такелаж, как только мачта упадет в море, но они либо не слышали меня, либо не могли пошевельнуться от ужаса.
При следующем ударе волны «Андраста» отказалась слушаться руля и легла на борт. Раздался громкий треск сломавшейся мачты, и крен корабля увеличился. Он стал медленно наполняться водой.
— Попробую обрубить такелаж! — крикнул я и пополз вперед.
— Нет! Кораблю конец! Не бросай меня! — взмолилась Эннис, прижимаясь ко мне.
Ударила еще одна волна. «Андраста» вздрогнула и накренилась еще больше. Я знал, что она быстро наполнялась водой и только груз сухого леса до сих пор держал ее на плаву.
Я повернулся, чтобы приказать матросам покинуть судно, но на борту их уже не было — либо смыло волной, либо убило при падении мачты.
— Шлюпка! Буксирная шлюпка! — крикнул я Эннис.
— Нет, поздно! О, святая Бранвен, поздно! — плакала она. — Смотри, вот' сама Мюллеартах!
Я повернул голову туда, куда показывала Эннис, и обмер: из гребня волны высунулась верхняя часть безобразного женского туловища с лысой головой, лицом угольного цвета и острыми выпирающими зубами. В самой середине лба этого чудовища торчал огромный, налитый кровью глаз. Он горел злобным торжеством.
Еще раз вздрогнув, «Андраста» пошла ко дну. Раздался дикий хохот Мюллеартах, похожий на рев ветра и штормового моря.
Я понял, что сейчас нас с Эннис разделит воронка, образовавшаяся на месте затонувшего корабля, и попытался схватить ее за руку, но промахнулся, наткнувшись на кусок рангоутного дерева. Плыть в тяжелом снаряжении и с Головорубом в руке я мог разве что чуть лучше, чем топор.
— Дюффус! Дюффус! — услышал я доносившийся откуда-то издалека слабый голос Эннис, но не мог даже ответить — мой рот был полон воды.
Я камнем шел под воду. Темное небо, прорезаемое молниями, исчезло, морские воды сомкнулись над моей головой, я пытался задержать дыхание, насколько хватало сил, но…
Я тонул. Меня охватил животный страх смерти, беспомощности перед нею. Я ничего не мог сделать для своего спасения и, глотая соленую воду, шел ко дну. Я подумал, не призвать ли на помощь Бранвен, но чем ее можно вознаградить в моем нынышнем положении? Молитвы Богу и святым моего собственного мира
