Девушка улыбнулась.
— Похоже, вы немного выпили.
— Понимаете, стоит мне как следует напиться, и все становится на место, мне удается более или менее примириться с тем, что мы называем реальностью. Так вы сказали, вы из Камарильо? Или из больницы Со ном а?
— Ничего подобного я не говорила! — произнесла она таким тоном, как будто само собой разумелось, что появилась она из Зазеркалья. Черт возьми, мне именно так и показалось! Девушка была красива какой- то нереальной, неземной красотой.
— Вижу, белые халаты у вас больше не в ходу. Ваше платье — просто чудо, но я никак не думал, что в дурдоме можно носить такое вместо униформы.
— Успокойтесь. Меня совершенно не волнует состояние вашей психики.
Я замолчал, стараясь получше ее разглядеть. После четырех двойных скотчей мне было непросто удержать ее в одном положении: девушка покачивалась, то появляясь в фокусе моего взгляда, то исчезая.
— А что же тогда вас во мне интересует? — спросил я, пытаясь придать своему голосу и осанке как можно больше достоинства.
Она придвинулась тан близко, что ее грудь коснулась моей рубашки.
— Почему бы вам не пойти со мной, чтобы это выяснить?
Теперь до меня наконец дошло, чего она хотела, несмотря на алкогольный туман, окутавший мое сознание, и когда она, повернувшись, вышла из бара, изящно покачивая стройными бедрами, я послушно, как хорошо вышколенный солдат, последовал за ней в ночную тьму.
С минуту я стоял неподвижно, озираясь вокруг. Механические чудовища, сновавшие туда-сюда по Голливудскому бульвару, визжа, как свора гончих, благодаря колдовским снадобьям бармена Бена, казались мне почти безопасными, похожими на дружелюбных мастифов которые могут, играя, вонзить зубы в вашу руку, но никогда не схватят за горло.
Только так в этом мире можно было бороться с колдовством. Его побеждали самые обыкновенные средства — хороший скотч, снотворное, способное заглушить пронзительный рев самолетов, поднимающихся в небо, чтобы наводить на всех ужас. Вот почему мои заклинания не действовали — более сильные средства, разлитые по бутылкам, имелись в любом баре.
Девушка шла вперед. Она была совершенно уверена, что я иду следом, и даже не оглядывалась. Я пожал плечами и двинулся за ней. Догнал ее и спросил:
— Так в чем, собственно, дело?
— В нескольких шагах отсюда стоит моя машина, — ответила она низким хрипловатым голосом.
Несмотря на состояние алкогольной эйфории, упоминание о машине заставило меня похолодеть. Вот, выходит, какой ведьмой она была!
— Чего вы от меня хотите? — спросил я.
— А ты разве не догадываешься? — прошептала она, отводя меня в тень.
— Я…
Но она не дала мне договорить, быстро прижав свои губы к моим.
— Ну, теперь понял?
— Д-да, понял… — Пульс мой участился. Догадываясь, чего она хотела, я не мог понять, почему для этого она выбрала именно меня и не было ли у нее еще чего-нибудь на уме.
— Тогда пошли, — скомандовала она, беря меня за руку.
— Но у меня нет с собой денег, — признался я. В «Медном гонге» выпивку записывали на мой счет, так что кошелек мой и правда был совсем пуст.
— Идиот! Мне не нужны твои деньги! Я не проститутка! — бросила она, и ее черные глаза стали еще чернее. — Я сама могу дать тебе денег, если на то пошло!
Я ничего не понимал. Что это за игра? Такой красивой женщине безусловно нет нужды ходить по барам в поисках мужчины. Скорее ей понадобились бы телохранители, чтобы отгонять назойливых ухажеров. Нет, это не просто случайное знакомство.
Машина девушки, припаркованная в боковом переулке, оказалась приземистым чудовищем с кровожадной тигриной мордой. Она притаилась, явно поджидая меня, и, когда я ее увидел, кровь застыла у меня в жилах.
— Мы… мы с вами встретимся как-нибудь в другой раз, когда вы будете без своего автомобиля, — сказал я, отходя в сторону.
— Садитесь, — велела она, открывая дверцу и занимая место за рулем. При этом она продемонстрировала восхитительно стройные ножки в шелковых чулках.
— Нет, не могу, — вздохнул я с сожалением, ведь женщина с такими красивыми ногами наверняка должна быть прекрасна душой, а женщины с прекрасной душой — это, можно сказать, моя слабость!
— Что это с вами? — спросила она раздраженно.
— Я… я просто вспомнил, что обещал жене быть домой к ужину. У нас сегодня рубец с кислой капустой, так что, сами понимаете, я должен спешить.
— Это что, из-за машины? Вы никак боитесь ее?!
— Я? Боюсь этой милой киски? — Вытянув руку, я осторожно дотронулся до гладкой кожи чудовища, когда оно перестало рычать. — С чего бы мне ее бояться?
— Выходит, вам не нравлюсь я, — произнесла она, откидываясь на сиденье.
— Помилуйте, не будь вы даже такой красавицей, одни ваши ножки хоть кого с ума сведут!
— Тогда в чем же дело? — Она вышла из машины и прильнула ко мне. Ее помада пахла вишней и ананасом, и поцелуем, который продолжался чуть меньше вечности, она, казалось, вытянула из меня всю душу, всю волю к сопротивлению.
— Может, ты сомневаешься, буду ли я хороша в любви? — прошептала девушка. — Думаешь, я не знаю, как доставить мужчине радость?
— Нет, дело не в этом, — ответил я, с трудом восстанавливая дыхание. — Я не сомневаюсь, что ты бесподобна во всем.
— Тогда садись в машину! И побыстрее! — приказала она.
— Я подвергся воздействию волшебства, изобретенного самой матерью-природой и потому гораздо более сильного, чем заклинание любого чародея, — все мои мысли и чувства заглушил голос плоти. Повинуясь ему, я сел в машину, впервые с тех пор, как стал себя помнить, совершив столь отчаянно неосторожный поступок.
Опустившись на сиденье рядом с девушкой, я задержал дыхание. Ничего не случилось. Животное было хорошо выдрессированным, возможно, даже вполне ручным. Почувствовав себя увереннее, я попытался обнять девушку.
— Не здесь, — сказала она. — Мы сейчас кое-куда поедем.
— Хорошо, но надеюсь, не очень далеко. — От одной мысли о том, что меня повезет куда-то во тьму это рычащее чудовище, мой позвоночник напрягся, а спинной мозг, казалось, начал таять.
— Не очень, — подтвердила она, трогаясь с места и выезжая на бульвар. — Это там, в горах.
Через несколько минут мы уже мчались по автостраде, и я пригнулся на сиденьи, прячась от других чудовищ, обгонявших нас. Мне показалось, что одно из них учуяло меня и собралось напасть на машину, в которой ехали мы, и я отчетливо представил себе, как они сцепились бы в схватке за мою шкуру — встав на задние колеса, как два доисторических монстра, круша друг друга челюстями и ударяя по земле хвостами с горящими задними фарами.
Но вот мы съехали со скоростной дороги и стали подниматься в горы Санта-Моники.
— Эй, куда это мы? Здесь что, какой-нибудь укромный тупичок?
— Нет, гораздо лучше, — ответила девушка напряженно и взволнованно. — Это место, специально предназначенное для любви.
Вскоре мы свернули на узкую ухабистую дорогу.
— Так где же это? — спросил я.
— Уже совсем близко, — ответила она ободряюще. Я откинулся на сиденьи и попытался расслабиться.
