лодку между ними и через колонию водорослей вышел в открытое море. Затем он помахал нам на прощанье, и мы помахали ему в ответ. Поднимающееся из-за горизонта солнце прочертило на воде серебряную дорожку. По этой дорожке он и шёл на восток, пока не скрылся из виду.
Весь день мы только и говорили, что о путешествии Кимки. Сумеет ли он добраться до далёкой и совершенно неведомой нам страны? Успеет ли вернуться к весне? Или вообще не вернётся?
Сидя вечером у костра, мы – под завывания ветра и доносившийся с берега шум прибоя – толковали о том же самом.
Глава 6
Когда после отплытия Кимки прошла одна луна, мы начали поджидать его возвращения. Каждый день мы отсылали кого-нибудь на утёс следить за морем. Мы сторожили Кимки и когда штормило, и когда остров окутывало туманом. В светлое время дня на утёсе непременно сидел сторож, и каждый вечер, собираясь вокруг костров, мы загадывали: может, он вернётся уже со следующим солнцем?
Но зиму успела сменить весна, весну – лето, а море по-прежнему оставалось пустынным. Кимки не возвращался!
В ту зиму у нас выпало мало дождей, да и те, что налетали, не были обильными и быстро кончались. Значит, нам предстояло разумно расходовать воду. В былые времена не раз случалось, что напор воды в родниках понижался, и это никого не тревожило, теперь же народ начинал беспокоиться по любому пустяку. Многие боялись умереть от жажды.
– У нас есть куда более важные поводы для тревоги, – говорил Матасейп, который стал нашим вождём вместо Кимки.
Матасейп имел в виду алеутов, ведь прошлый раз они нагрянули к нам именно в это время года. С утёса стали теперь высматривать и красные паруса, а на общем сборе племени было намечено, что делать, если появятся алеуты. Оставшиеся мужчины не могли ни помешать им высадиться, ни защитить нас в случае нападения, а что пришельцы пойдут в атаку, мы нисколько не сомневались. Поэтому мы решили, как только завидим алеутский корабль, спасаться бегством.
Мы сложили запасы воды и продуктов в каноэ, а сами каноэ спрятали среди прибрежных камней на южной стороне острова. Скалы, спускавшиеся к морю, были высокие и совершенно неприступные, поэтому мы сплели из гигантских водорослей прочную верёвку, которая бы доставала до самой воды, и привязали её наверху к утёсу. При появлении алеутского корабля мы должны были все собраться на скале и один за другим спуститься по верёвке к лодкам. Затем мы намеревались плыть к острову Санта-Каталина.
Хотя вход в Коралловую бухту был очень узкий и пытаться провести через него судно ночью было небезопасно, мы выделили мужчин, которые должны были сторожить бухту от заката до рассвета – вдобавок к постам, что стояли у нас в светлое время.
Не прошло и нескольких дней, как ясной, лунной ночью в селение прибежал один из сторожей. Все спали, но его крики быстро подняли нас на ноги.
– Алеуты! Алеуты! – кричал он.
Казалось бы, эта новость не должна была застать нас врасплох, ведь мы готовились к такому повороту событий. И всё же в Галас-ате поднялось смятение. Матасейп ходил от хижины к хижине и уговаривал всех сохранять спокойствие и не терять времени на собирание вещей, которые потом не пригодятся. Я всё-таки захватила накидку из выдры и юбку, сотканную своими руками из волокон юкки[11]: я потратила на неё не один день, и юбка получилась очень красивая.
Без лишнего шума мы гуськом двинулись по тропе к месту, где были спрятаны наши каноэ. Луна уже начала бледнеть, на востоке занималась заря. Правда, поднялся сильный ветер.
Мы не прошли и полулиги, как нас нагнал человек, который раньше предупредил всех об опасности. Он обратился к Матасейпу, однако мы сгрудились вокруг, чтобы послушать их разговор.
– Когда я поднял тревогу, то вернулся в бухту, – рассказывал он. – И тут сумел как следует рассмотреть судно. Теперь оно уже подошло к утёсам, что сторожат вход в залив. Этот парусник гораздо меньше алеутского. И паруса у него не красные, а белые.
– Ты видел кого-нибудь на борту? – спросил Матасейп.
– Нет.
– Но это точно не тот корабль, что приходил прошлой весной?
– Да.
Матасейп молчал, обдумывая услышанное. Затем он велел нам продолжить путь к лодкам и ждать его там: ему, дескать, придётся вернуться. Между тем окончательно рассвело, и мы скорым шагом перевалили через дюны и смотрели на восход солнца уже с края скалы.
Ветер посвежел, мы стали мёрзнуть, однако боялись, как бы вновь прибывшие не заметили дыма, а потому не разводили костёр, хотя на нём можно было бы заодно приготовить завтрак. Вместо горячего мы закусили сушёными ушками, после чего мой брат Реймо полез по верёвке вниз. С тех пор как мы спрятали каноэ, никто из нас не спускался туда, и мы не были уверены, что они на месте.
Пока Реймо лазил, мы увидели бегущего по дюнам человека. Это был Ненко, с вестью от Матасейпа. Несмотря на холод, он был весь потный и долго не мог отдышаться. А мы никак не могли дождаться, когда он придёт в себя, хотя по его довольному лицу видели, что новости хорошие.
– Говори! – требовали все в один голос.
– Я пробежал целую лигу, – отвечал он, – и не могу говорить.
– А сейчас ты разве не говоришь? – спросил кто-то.
– Давай же, Ненко, рассказывай! – хором умоляли мы.
Ненко явно насмехался над нами. Выпятив грудь и надувшись, он обводил всех непонимающим взглядом: чего, мол, вы на меня уставились?
– Судно принадлежит не нашим врагам-алеутам, – наконец произнёс он. – На нём пришли бледнолицые, и пришли они из страны, куда уплыл Кимки.
– А сам Кимки вернулся? – перебил Ненко один из стариков.
– Нет, но бледнолицых прислал он.
– А как они выглядят? – спросила Юлейп.
– А мальчишки у них на судне есть? – спросил Реймо, который уже влез обратно и жевал что-то подвернувшееся внизу под руку.
Остальные тоже закидали вестника вопросами.
Ненко попытался напустить на себя строгость, однако это было сложно, потому что в сражении с алеутами ему порвали рот и теперь он всегда казался улыбающимся. Тогда Ненко поднял руку, требуя тишины.
– Судно прибыло специально, чтобы увезти нас из Галас-ата, – сказал он.
– Куда? – спросила я.
Хорошо, конечно, что парусник оказался не алеутским. Но куда эти бледнолицые собираются везти нас?
– В какое именно место, я не знаю, – отвечал Ненко. – Это знает Кимки, который и просил бледнолицых забрать нас туда.
Не сказав больше ни слова, Ненко повернулся и пошёл назад. Мы двинулись следом. Мы боялись предстоящего переезда и в то же время радовались ему.
Глава 7
Спасаясь бегством, мы не захватили почти никаких пожитков, зато теперь начали спешно укладывать корзины. Ненко ходил взад-вперёд перед домами и торопил нас.
– Ветер крепчает, – громко напоминал он. – Судно уйдёт без вас.
Вещей, которые я хотела взять с собой, набралось две полные корзины. Три тонких иглы из китового уса, шило, которым было удобно проделывать дырки, кремнёвый нож для выскабливанья шкур, два кухонных горшка, сделанная из раковины шкатулка со множеством серёг…
У Юлейп было даже две раковины с серёжками, потому что она больше меня выставляла напоказ свою внешность, и, упаковав их в собственные корзины, она ещё синей глиной провела тонкую полоску через нос и щёки и нарисовала белые точки. Это означало, что Юлейп не замужем.
