— Так, значит, — покивал головой Тарас. — А милиция? Больницы?
— Ни-че-го…
— Замечательно, — констатировал Петровский и посмотрел на большие настенные часы. Было около девяти вечера. — Да-а, поздновато уже визит матери наносить.
— Очень долго лес прочесывали, да по больницам выясняли, — как бы оправдываясь, сказал Антон. — Но, завтра, с утра…
— Завтра с утра мать его на работе будет, — перебил его Петровский с досадой. — Ты хоть выяснил, где она работает?
— Учительница русского языка в школе по соседству, — ответил Тополев. — Я как раз на работу и хотел…
Петровский затянулся.
— Очень плохо, Антон, — сказал он. — Вечер первого дня, а у нас до сих пор ничего. Вот что, я тут подумал. Дай объявление по кабельному телевидению и в газеты. Так, мол, и так, просьба водителя, подвозившего сильно раненого молодого человека от Битцевского парка рано утром такого-то числа выйти на связь. Ну, там, вознаграждение, то, се. Сам придумай. Конечно, вряд ли сработает, а вдруг?
Тополев кивнул, и что-то быстро пометил в книжке. Он вообще любил все всегда помечать.
— Что там с пожаром? — поинтересовался Петровский.
— Ликвидирован. Сейчас подсчитываем потери. Завтра должны страховщики подъехать.
— Причина?
— По предварительной оценке экспертов — причина не рядовая, — поднял голову Тополев. — Судя по всему — поджог.
— Поджог? — брови Петровского поднялись. — Вот даже как?
— Пластмассовые бутылки с бензином. Кто-то разбил два окна внизу, — и из бутылок во внутрь. Даже остатки пластмассы с этикетками нашли.
— И кто поджог?
Антон пожал плечами.
— Очередные интриги завистников.
— Интриги, говоришь? Мы проводим свою операцию, а в этот момент кто-то поджигает лабораторию?! Думай, Антон!
Тополев нахмурился.
— Отвлекли внимание, что бы мы не успели в лесу? — предположил он.
— Именно, Антон! — возбужденно воскликнул Петровский. — Именно! С такой наглостью я давно не сталкивался. Надо же, как в старые добрые времена. Но, кто настолько хорошо осведомлен?
— Кто-то из наших?
Секунду они смотрели друг на друга. Петровский напряженно, а Тополев задумчиво, перебирая в памяти людей и лица.
— Вепрь?! — почти одновременно произнесли они.
Петровский даже привстал от напряжения.
— Ну? — спросил он.
— Не выходит, — после паузы разочарованно развел руками Антон. — Не мог он знать.
— А «слухачи»?
— Нет, Тарас Васильевич. И, вообще, почему, как только что-нибудь случается, мы сразу вспоминаем о Вепре?
Петровский откинулся на спинку кресла, затянувшись.
— Вепрь…, — задумчиво произнес он. — Просто темная наш Вепрь личность, вот как.
— Зачем же мы его держим тогда?
— Потому что нет другого.
Тополев вздохнул.
— Тогда кто же? — почти риторически произнес он.
— Ладно, — махнул рукой Петровский. — Давай-ка, сменим тему. Обсудим нашу текучку, глядишь, все само выплывет.
Он нажал кнопку селектора.
— Да, Тарас Васильевич? — немедленно отозвался селектор голосом секретарши Лизы.
— А организуй-ка нам, Лизочка, кофейку с Антоном.
Когда Тополев ушел, Петровский долго стоял у окна, глядя на проносящиеся внизу машины.
Где же ты? Где же ты, парень? Как найти тебя загнанного и становящегося с каждой минутой все более смертельно опасным в огромном городе?
Где же ты, Максим?
Вадим Немченко
Всю дорогу до дома Немченко размышлял.
Он никак не мог решить для себя, что следует предпринять.
Кейса на месте, указанном Голосом, не оказалось. Саня с командой облазили все окрестности, перемазались в грязи, как черти, но главного не нашли. Конечно, следов бомжей вокруг присутствовало в изобилии. Да и злополучный кейс тоже здесь был когда-то — через три часа поисков немного задерганный, но довольный Сашок привез Немченко его оплавленную отломанную ручку.
— Это все? — тупо повертев в руках единственное свидетельство существования кейса, спросил Немченко. По лицу Сашка он сейчас же понял: не все.
— Рассказывай, — вздохнул Вадим.
История про выжженную поляну и четыре обгоревших трупа его впечатлила.
— Не слабо, — заметил Немченко. — Мысли есть?
— Пятый сжег дружбанов и смылся с нашим кейсом, — выдал Сашок явно по дороге заготовленную версию. — Настоящий отморозок, — добавил после паузы он.
— У меня информация о четверых была, — почесал Немченко подбородок.
— Откуда? — открыл рот Сашок.
— Ниоткуда, — отрезал Вадим. — Но, как рабочая версия, твоя подходит. Итак, зачтено. Проинформируй наших, что мы ищем бомжа с почти полсотни тысяч баксов подмышкой. В обгоревшем и деформированном кейсе, — он посмотрел на единственную улику. — Кейс, естественно, без ручки.
— Ага, — угрюмо кивнул Сашок.
— Тяжкая картина была? — с пониманием поинтересовался Немченко, бросая ручку в ящик стола.
— Знаете, шеф, — ответил Сашок после паузы, — многое видел, но что бы так…. Зверь какой-то, не человек.
Таким образом, сами деньги канули в небытие. Не человек…. Но кто? Голос с его безжалостностью и особенным человеколюбием? Вот основной вопрос на повестке дня. Как быть с ним и его просьбой? Послать его далеко и надолго или все-таки, заняться делом?
Новое дело — всегда новые проблемы и, главное, эти проблемы разрулить верно. Тем более, когда задача поставлена Им. Человеком, который может многое испортить в жизни. Впрочем, человеком ли? Разве в силах человеческих знать так много? С некоторых пор у Немченко возникли по этому поводу сильные сомнения.
Конечно, лучше всего для решения новой задачи Голоса подошел бы Виктор Гарин.
Странный тип, со своим личным кодексом чести и долга, независящий ни от кого, профессионал высочайшего класса. Людей, подобных Гарину, Немченко не любил. Часто он просто не знал, как ими управлять, что доводило его до бешенства. В лучшие времена Вадим, не особенно задумываясь, шлепнул бы
