— О чем ты? — почти искренне удивился Семен. — Какой выбор? К чему столько пафоса? Уходишь, так уходишь. Тут просто кое-кто поговорить с тобой хотел. Насчет новой работы.
— Это кто?
— Да ребята из медицины. Прознали, что ты великий химик. И что от нас уходить собрался.
Вот сволочь!
— Я подумаю, — ответил Максим. Игра в кошки-мышки получалась занятная. — Хотя, если честно, очень хочется отдохнуть. А когда они встретиться хотели?
— Завтра.
— А где?
— Да у них клиника частная рядом с Битцей. Там и хотели вроде, — голос у Семена даже не дрогнул. Со сколькими же ты уже встречался в Битце, дружище?
Максима обдало холодом.
Его деловито и хладнокровно заманивали в собственную могилу. Возможно, в даже уже вырытую.
— Я позвоню сегодня, — оправившись от шока, сказал Максим. — Если надумаю.
— Ты бы надумал, — каким-то совсем другим тоном произнес Семен. — У них работа срочная, а они очень не любят ждать. Один, кстати, представляешь, с твоей мамой раньше работал. Привет ей передает.
У Максима свело скулы от ненависти.
— Ага, — нашелся он. — Здорово. Так я позвоню попозже, время уточним.
— Договорились, — сказал Семен и отключился.
Мразь!
Мама!
(Неужели они и до нее добрались?!)
Максим в неистовстве ударил по столу трубкой.
Но в своем новом состоянии, для того чтобы превратить телефон в груду пластмассы ему хватило и одной попытки. Несколько секунд он разглядывал обломки трубки в руке, потом, отшвырнув их, схватился за голову.
Боже мой, мама!
Какой же я идиот!
Связаться с такими уродами… быть настолько слепым бараном,… боже мой!
А телефон вдруг проснулся снова.
Только не разломанный, а пока еще целый, мобильный.
Максим поднял его со стола.
Это был Петровский.
— Ну, как ты? — вместо приветствия поинтересовался Тарас.
— Только что разговаривал, — ответил Максим глухо.
— С друзьями своими? Ну, что сказали?
— Маме моей передавали привет.
— Ага, — сказал Тарас. Судя по постороннему шуму, он ехал в машине. — Передавали-таки…. Я полагал, что до этого не дойдет.
— Дошло.
— Да ты не волнуйся. Им нужен ты, а не мама. Хотя, в крайнем случае, и ее из-под удара уберем. О чем договорились?
— Вечером позвоню, уточню время. А так на завтра.
— И где?
— Битцевский парк.
— Вот наглецы, — даже вроде бы восхитился Тарас, но тут же сменил тон. — Ладно. Давай-ка, вот что. Прекрати тратить свои нервные клетки и доверься мне. У тебя и твой матери все будет отлично. Главное, никого не слушать! Понял? Это главное! Не ты первый, не ты последний, такое мы не раз проворачивали. Успокоился? Собрался?
— Да, — ответил Максим.
— Молодца! Тебе сегодня много нового узнать предстоит. Поэтому, не переживай попусту. Лишнее это. Ты сильный и спокойный, понял? И запомни, убить они тебя не смогут! Вот таким крутым парнем ты сейчас соберешься и ко мне приедешь. Через час там, где мы вчера встречались. Я думаю, у тебя уже накопилось очень много вопросов, верно?
(Очень много, Тарас!)
Тарас Петровский
Вепрь прибыл в офис через час.
— Значит, нет? — спросил он, прямо с порога кабинета Петровского.
— Нет, — покачал головой Тарас.
— Ловкач, — развел руками Вепрь, присаживаясь.
— Согласен полностью. Значит, так, — произнес Петровский, окутываясь дымом. — Поступаем следующим образом. Первое: все материалы по этому делу доступны только тебе, мне и Тополеву. Сторонние и привлекаемые к нему по мере надобности информируются только в той степени, которая необходима. Это важно, Вепрь, поэтому договариваемся на берегу. Той паники, которая царила в «Полночи» в момент Подольских осложнений я более не допущу. Согласен?
Главный маг «Полночи» ненавидел секреты всеми фибрами души. Однако хранить их он умел.
— Договорились, — вздохнул Вепрь.
— Второе: сейчас по крупицам постараемся восстановить все, что мы знаем об этом типе. Пока только ты и я. По мере надобности будем подключать остальных, но только тех, кто имел к нему непосредственное отношение. И третье: до окончательной ясности, что действует Тензор, предлагаю называть его кукловодом.
— Ты хорошо подготовился в моей встрече, — заметил ехидно Вепрь.
— Опыт — сын ошибок трудных, — процитировал Петровский. — Так как, согласен?
Маг кивнул и полез за сигаретами.
— Что с нашим бомжом-поджигателем? — поинтересовался он.
Петровский посмотрел на часы.
— Толя договаривается. Пока никакой информации нет.
— Что еще нового?
— Звонил Тополев. К пяти-шести часам вечера у нас будет рабочий телефон Дронова. Люди из его отдела сейчас занимаются проверкой работодателя — мать Дронова дала имя и фамилию.
— Значит, время у нас еще есть, — задумчиво произнес Вепрь, разминая длинные пальцы.
— Совсем немного. По крайней мере, до приезда Анатолия с бомжом. По следам воздействия на его личность ты сумеешь однозначно установить автора?
— В смысле причастен к нему Тензор или нет? Конечно, Тарас. Методика школы некромантов слишком сильно отличается от обычных школ. Поэтому, не будем терять время.
— Отлично, — кивнул Петровский и, достав из ящика стола диктофон, включил запись. — Надеюсь, ты не против протоколирования? — Вепрь покачал головой. — Итак, предмет рассмотрения — Тензор, — произнес Петровский. — Беседа с Вепрем, час тридцать шесть дня. Что ты помнишь или знаешь о Тензоре?
Вепрь затянулся сигаретой.
— Совсем не много, — начал он. — И, в общем-то, больше о его папаше.
