совершенно.
— Она, кстати, передает тебе огромный привет.
Ноги Вадима сейчас же оказались вновь на полу.
— Как?! И как она там? — едва не задохнулся Немченко от волнения.
Голос вздохнул.
— Нормально, — ответил он устало. — Как и положено женщине, отравившей собственного отца и сдавшей дядю чекистам.
— Мама? — опешил Вадим. — Не может быть…
— Любовь к людям — это у вас семейное, — теперь уже явственно усмехнулся Голос. — А ты, видать, недооценивал свою родню.
Немченко потрясенно отхлебнул из стакана. Даже вкуса не почувствовал.
— Кто еще из моих отличился? — после паузы поинтересовался он.
— Если коротко — то почти все. Поколений пять-шесть и все — отпетые. Хочешь, я тебе завтра файл с твоей подробной родословной скину? — спросил Голос. — Кто, кого, когда и почему?
Вадим помолчал.
— Почему же все вокруг такие одинаковые? — грустно поинтересовался Голос.
Вадим пожал плечами.
— Потому, что, наверное, люди.
— Потому, что, у каждого куча скелетов в шкафу. А совесть скромно делает вид, что ничего не знает. Ну, ладно. Какие планы на завтра?
— Собираюсь съездить в цех, к Борзову. Хотя все утверждают, что Дронов твой мертв. Зачем он тебе сдался? Я просмотрел файл — обычный парень, каких полгорода. Хочешь, я тебе другого найду?
— Вадим, — произнес строго Голос. — Хватит. А насчет Дронова, все поймешь завтра. Думаю, ты его завтра увидишь. По крайней мере, должен.
— Как же я увижу мертвого? — спросил Немченко и тут же сам себе на вопрос ответил. Видел уже, на днях.
— Не мертв он, — сказал Голос, и впервые за все время Вадиму послышалось замешательство, — или… не знаю. Завтра ты будешь моими глазами.
— Так карты говорят? — попытался сострить Немченко.
— Так говорю я.
— Мне его брать? Ну, если встречу…
Голос помолчал.
— Завтра решим, — после паузы сказал он. — Посмотрим вначале, оглядимся. Так что ложись спать. День у тебя завтра будет очень трудный.
— Совершенно не хочу.
— Нет, Вадим. Ты очень хочешь спать.
И внезапно Немченко почувствовал, как веки отяжелели, а глаза сами собой закрываются.
— Эй, погоди… — начал было он.
— Поспи, Вадим, — оборвал его Голос. — И возьми с собой завтра к Борзову хорошую крепкую команду. Обязательно возьми.
А Немченко уже спал.
Голова его безвольно опустилась на стол, а тело распласталось по креслу.
Во сне, взявшись за руки с давно умершей женой, он шел по залитым солнцем Воробьевым горам. Шел и беззаботно счастливо улыбался.
А вокруг них цвело лето. И даже тени от ног не падали на горячий асфальт.
Своим друзьям Голос умел дарить хорошие сны.
Часть третья
Конец пути
Тарас Петровский
Тополев, с утра пораньше вновь занялся подготовкой ударных групп. Вначале Петровский решил было привлечь к процессу Кравченко, но Анатолий рано утром ворвался в его диванный сон в кабинете с потрясающим известием: злоключения со вчерашним бомжом не окончились.
— Он что — выжил что ли? — спросонок буркнул ничего не понимающий Петровский.
— Он же не терминатор, Тарас Васильевич, — усмехнулся Кравченко. — Однако дел успел наворотить — только держись. Помимо себя сжег еще четверых около вокзала. Трупы только сегодня утром обходчики нашли. Так что меня снова тягают в милицию для дачи объяснений.
Петровский вспомнил свое ощущение в отделении. Странную уверенность, что бомж сделал что-то еще более ужасное, чем банальный поджог.
— Успехов, — пожелал тогда Кравченко Тарас и поднялся.
Он почти совсем не спал этой ночью.
Зачем Тензору мог понадобиться Дронов? Тарас видел только одно применение. Максим через несколько часов, должен был превратиться в идеальное оружие убийства. Неуязвимое и неотвратимое. Стать настоящим нечеловеком. А при грамотном использовании и руководстве теряющий личность Максим мог бы превратиться в оживший кошмар из снов.
Умывшись в туалете, Петровский едва не столкнулся с секретаршей. Лизочка сегодня оказалась непривычно пунктуальна.
Лиза, существо очаровательное, прекрасное и возвышенное, была секретаршей Петровского и своего рода уникумом. За многие годы жизни Тарас не встречал более редкостной и самовлюбленной дуры. В офисе ее держали из-за великолепных форм, томного голоса и скорости печати на компьютере, по крайней мере, так уверял Антон. Впрочем, у Тараса были сильные сомнения в том, что Лизин рабочий день заканчивается на работе. Что-то вы там суетитесь, товарищ Тополев, подумал мельком Петровский.
— Доброе утро, Тарас Васильевич, — поздоровалась Лиза, включая компьютер.
— Привет, — кивнул Петровский. — Что у нас на сегодня?
Лизочка быстро окинула взглядом перекидной календарь.
— Встреча с Нелетовым, Тарас Васильевич.
— Вот, черт! — в сердцах произнес Петровский. — А перенести никак нельзя?
— Он же на симпозиум уезжает вечером, — пожала Лизочка идеальными плечиками.
— Ладно, — согласился Петровский. — Что еще?
Она наморщила лобик.
— Больше — ничего.
— Ладно, — кивнул Тарас. — Во сколько его ждать?
— В десять.
— Хорошо. Только, Лиз, сделай мне крепенького кофейку, ладно? А то никак проснуться не могу.
— Опять в офисе ночевали? — нахмурилась Лизочка, переобуваясь под столом. — Совсем вы себя не бережете, Тарас Васильевич.
— На том свете побережемся, — отшутился Петровский и исчез за своей дверью.
Разминаясь, набрал телефон Тополева.
— Доброе утро, Тарас Васильевич, — поздоровался тот.
— И тебе. Что с оцеплением?
