– А еще что?
– А еще… Ты обратила внимание, что Барин орал на меня, смешивал с грязью, но ведь так и не сказал, что конкретно рассказывал журналист. Кто передал ему пленки, что это был за человек и так далее. Только хвастался, что сумел все это из него вытянуть. И если я смогу все эти сведения получить от собутыльника в обход Барина, то смогу сыграть с нашим хозяином в хорошую игру.
– Юрка!
– Ну что, что? Что ты меня все время останавливаешь? Не могу я ходить в дураках. Не могу и не буду. Надо раз и навсегда показать Барину, что нельзя устраивать скандалы, не разобравшись. Будет ему урок.
– Ах, так ты еще и лицемер?
– А что такого? – Он пожал плечами. – Хороший сыщик всегда лицемер. Толку-то от него, если он одну правду говорит.
– Не передергивай, пожалуйста.
Смысл сказанного Коротковым был ей предельно ясен. Получить ту же информацию, что и Мельник, а потом заявить ему, что все начальственные упреки были несправедливыми, что Юрий успел поговорить с Баглюком и все выяснить у него, но не счел нужным афишировать это на совещании в присутствии всего отдела во избежание утечки информации. Дескать, в этом щекотливом деле могут быть замешаны свои, и не годится поднимать такие вопросы публично, надо было вызвать Короткова одного и спросить.
– Странная ты какая-то сегодня, – внезапно сказал Коротков.
– Почему странная?
– Мало ругаешься. Я-то думал, ты начнешь метать громы и молнии, будешь мне печень выедать за мое мальчишество, а ты молчишь, как будто тебя все устраивает. У тебя что-то случилось?
– Да нет, все в порядке.
– Не ври, Аська, я тебя как облупленную знаю. Ты сегодня подозрительно безразличная.
Она помолчала, приоткрыла окно, чтобы вдохнуть прохладного воздуха.
– Ты прав. Я морально готовлюсь к тому, чтобы совершить трусливый поступок.
– На тебя не похоже. Ты никогда не была трусихой.
– Неправда, я всегда очень осторожна.
– Вот именно. Осторожна. Но не труслива. Это две большие разницы.
– Ладно, не утешай. Сама все знаю. Юра, мне кажется, я не смогу работать с Мельником.
– Так. Приехали. Ты никак уходить собралась?
– Я думаю в этом направлении, – уклончиво ответила Настя.
Ей вдруг стало неловко, а намерение уйти из отдела показалось детским и постыдным.
– Ну что ж, имеешь право. Тебе подполковника надо получать, а должность у тебя майорская. Зачем же пересиживать?
– А тебе самому не надо? – возразила она. – Но ты же не уходишь.
– Мне Колобок обещал повышение. У меня все-таки есть шанс стать начальником отделения, а у тебя его нет. Женщину никогда не назначат.
– Так то Колобок. А Мельник тебя ни за что не назначит, особенно после того разноса, который он учинил. И тем более не назначит, если ты сумеешь доказать ему, что он был не прав. Такие, как Барин, этого не прощают. Лучше покайся, признай ошибки и покажи, что умеешь их исправлять.
– Ни за что!
Он так отчаянно замотал головой, что Настя не сдержалась и фыркнула.
– Пусть я лучше еще похожу в майорах, но публичного унижения не прощу. Каяться и признавать ошибки – это ваше, женское. А я мужчина.
– И что теперь?
– И ничего. Не буду каяться. Буду доказывать ему, что он сам дурак.
– Ну да, будешь ходить опальным, но зато с гордо поднятой головой. Юрочка, это детство, а ты уже большой мальчик.
Коротков тяжело вздохнул и насупился.
– Говорят, генерал договорился с мэром о ежегодном выделении жилья для работников милиции, – сказал он вдруг, круто меняя тему.
Настя поняла, что он имеет в виду. Коротков уже много лет был очередником управления на улучшение жилищных условий. Очередь давно застряла и не двигалась с места, но если городские власти все-таки начнут, как обещали, выделять квартиры для сотрудников ГУВД, то у Юры появляется хоть какая-то надежда. И многолетняя работа в одном подразделении может сыграть здесь немаловажную роль. На Петровке Юрку знают если не все, то почти все, в том числе и члены жилищно-бытовой комиссии, которая занимается распределением выделенного жилья. А если он уйдет, то как знать, чем дело обернется. Поэтому он будет пытаться приноровиться к Мельнику, выстроить определенным образом отношения с ним, но не убежит. А вот она, Настя, хочет убежать. Неужели подтверждается тезис о том, что материальный достаток приносит не только комфорт, но и личную свободу? У нее есть квартира, пусть крошечная, пусть на окраине города, у самой Кольцевой автодороги, но зато своя, и ей вдвоем с мужем там не тесно. Она не стоит в очереди на получение жилья, и поэтому может себе позволить уйти от начальника, который ей не нравится. А Юрка не может. Он будет терпеть. И пытаться играть с новым шефом в дурацкие мужские игры.
