должен ей помочь. Я не могу бросить ее и племянника на произвол судьбы. Я колочусь изо всех сил, пытаясь достать эти проклятые деньги, но пока у меня ничего не получается. А она считает, что я прячусь от нее, чтобы не заниматься ее проблемами, и не верит, что я провожу время не бог знает где, а с женщиной, которую люблю и на которой собираюсь жениться. Подойди к телефону, Аня, я прошу тебя, иначе она не успокоится. И не обращай внимания на ее слова, какие бы глупости она ни говорила.
– Хорошо, – кивнула Анна, – я поговорю с ней. Как ее зовут?
– Лолита.
Она быстро прошла в комнату и взяла трубку, лежащую рядом с аппаратом.
– Я слушаю вас, Лолита.
Парыгин много бы дал сейчас, чтобы слышать, что говорит Лола. Он настороженно наблюдал за Анной, ловя каждое произнесенное ею слово, пытаясь восстановить диалог полностью, но это ему плохо удавалось, потому что Анна ограничивалась только короткими: «Да-да, я понимаю». Наконец она сказала: «Всего доброго, до свидания», и положила трубку.
– Что она тебе сказала? – немедленно спросил Парыгин.
– Она посоветовала мне оказать тебе посильную помощь. Чем быстрее ты раздобудешь деньги для нее, тем скорее освободишься от забот о ней и сможешь все свободное время посвятить мне.
– И все?
– Все.
– Она ничем тебя не обидела?
– Что ты, Женя, даже не думай об этом.
– Ты что-то погрустнела, – встревоженно заметил он. – Все-таки она тебя расстроила.
– Да нет же. Она заставила меня задуматься.
– О чем?
– О том, как помочь тебе. Женя, я уже говорила, я готова на все, в буквальном смысле слова на все. Ты можешь на меня положиться.
Парыгин выдержал паузу. Сейчас наступает очень ответственный момент, другого такого не будет, и если он неточно сыграет, то ничего не выйдет. Лола, конечно, дура набитая, но в данном случае ее глупость и скандальность сыграли ему на руку, она сказала Ане как раз те слова, которые ему очень хотелось довести до ее сознания. Он их уже произносил, но ему показалось, что она как-то не обратила на них внимания. Он говорил ей, что, прежде чем жениться, он должен решить проблему денег для Лолиты, а Аня говорила ему в ответ, что готова помочь, чем может. Но больше она об этом не заговаривала, а Парыгину нужно было, чтобы она сама, непременно сама вернулась к этому разговору. Чтобы выходило, будто она сама напрашивается, а не он ее втягивает.
Евгений потянул Анну за руку, усадил на диван, запустил пальцы в ее роскошные блестящие волосы и начал тихонько поглаживать затылок.
– Анечка, для того, чтобы достать такую крупную сумму, нужно очень много времени. Ты разумный человек и должна понимать, что честные деньги быстро не делаются. Я и сам это понимал до вчерашнего дня. Но со вчерашнего дня я думаю только об одном: я хочу, чтобы мы с тобой были вместе, я хочу, чтобы ты стала моей женой. И я не хочу ждать слишком долго. Не знаю, веришь ли ты мне, но это так, хотя, надо признаться, я сам себе удивляюсь. Никогда в жизни я не хотел быть с женщиной так сильно, как сейчас. И теперь я думаю о том, как достать деньги для Лолиты побыстрее. Но при этом понимаю, что эта быстрота напрямую связана с риском. Чем быстрее, тем опаснее. Более того, Анечка, чем быстрее, тем ближе к криминалу. И я хочу тебя спросить, девочка моя: будешь ли ты любить меня, если я совершу нечто противозаконное, чтобы раздобыть эти деньги. Теперь решение за тобой: либо я достаю деньги законным путем, но наша свадьба откладывается на неопределенное время, либо я достаю деньги быстро, но на грани с нарушением закона, а ты мне в этом помогаешь. Как ты скажешь, так и будет.
Анна закинула ноги на диван, согнув их в коленях, свернулась калачиком, положила голову на грудь Парыгину, а руками обхватила его шею.
– Я тоже не хочу ждать, – твердо сказала она. – Я всю жизнь только и делала, что ждала неизвестно чего. Хватит, надоело. Я сделаю все, о чем ты попросишь. Ты можешь на меня положиться.
Глава 12
Сегодня Василий Валерианович Галузо снова сам поехал в учебный центр, при этом время выбрал такое, когда Стоянов заведомо будет в Москве. Ему нужно было переговорить с Зелениным с глазу на глаз, но если вызывать его на встречу, то Стоянов непременно узнает об этом и сделает выводы, что, дескать, за его спиной интрига какая-то плетется. А если правильно выбрать момент и приехать самому, то всегда можно сделать вид, что ехал-то к Стоянову, да вот на месте начальника учебного центра не оказалось, какая неприятность. Ну да ничего, с заместителем пообщался.
Президент болеет. Сначала все было вроде тихо, ну болеет человек – и болеет, ведь человек же, не машина. С каждым может случиться. Тем паче после операции на поправку пошел на удивление быстро, даже врачи в самых оптимистичных прогнозах на такое скорое восстановление не надеялись. А потом снова заболел, не то грипп, не то пневмония, и вот тут уж злопыхатели зашевелились, головы подняли, давай в темпе через Думу законопроект проталкивать об отстранении Президента в связи со стойкой неспособностью… И так далее.
Галузо не был сторонником злопыхателей, он вообще к нынешнему руководству относился достаточно безразлично и скорее даже лояльно, но ведь его задумка, его план, детище его как раз и нужно было для того случая, когда власть меняться станет. Он-то рассчитывал, что до этого момента еще ждать года три с половиной, а оказалось, все может случиться уже сейчас. Конечно, он пока не очень-то готов, дело только- только начато, но момент упускать нельзя. Если на подходе новые выборы, то с этого надо поиметь свой кусок.
Зеленин встретил Василия Валериановича приветливой улыбкой, но глаза его были, как обычно, хмурыми. Иногда Василию становилось интересно, а бывает ли вообще у Александра Петровича другой взгляд, когда он, например, смеется над хорошим и умело рассказанным анекдотом или разговаривает с женщиной, которая ему нравится. Во всяком случае, сам Галузо другого выражения глаз у Зеленина не наблюдал ни разу. Не довелось.
