ним.
– Она знала Синглентона?
– Нет, это не Синглентон.
– Черта с два. Номер мотора и номер лицензии совпали.
Брейк постучал желтым пальцем по папке «входящие».
– Машина принадлежала Синглентону, но тело – нет. Это тело Максфилда Хэйса. Он был лос- анжелесским детективом. Флори знала его хорошо.
– Вовсе не так уж хорошо. Он ко мне приставал, пытался выудить сведения о моих хозяевах.
– Входите, мисс Гутиерец, и закройте за собой дверь. А теперь расскажите мне, кто ваши хозяева.
– Доктор и миссис Беннинг, – сказал я.
– Пусть она сама расскажет. Что он пытался о них узнать, мисс Гутиерец?
– Когда миссис Беннинг вернулась к нему, покрасила ли она волосы и тому подобное.
– Что-нибудь об убийстве?
– Нет, сэр. Джулиан ничего не говорил об убийстве.
– Кто такой Джулиан?
– Хэйс пользовался этим псевдонимом, – пояснил я. – Нам следует заняться Беннингами.
– Вы можете принести присягу в опознании, мисс Гутиерец?
– Думаю, смогу, если вы настаиваете.
– Почему вы сказали «думаю»?
– Я никогда не любила эти присяги, они не для леди.
Брейк фыркнул, встал и вышел, оставив меня наедине с Флори. Он вернулся с женщиной-полисменом в форме, блондинкой с глазами как гранит. – Миссис Симпсон побудет здесь с вами, миссис Гутиерец, до моего возвращения. Не думайте, что вы под стражей.
Мы с Брейком отправились к стоянке.
– Сядем в мою машину. Я вам дам кое-что прочитать.
Я вручил ему ночное сообщение из Детройта.
– Надеюсь, в нем больше смысла, чем в этой дамочке. Она просто слабоумная.
– Она умеет видеть и запоминать.
Усмехаясь, Брейк сел в машину.
– И что же она видела? – спросил он.
– Кровь. Засохшую кровь на полу в кабинете для осмотра у Беннинга. Она там убиралась.
– Когда? Вчера?
– Две недели назад. В понедельник после уикэнда, когда был застрелен Синглентон.
– Вы твердо уверены в том, что его застрелили?
– Прочтите телеграмму. Посмотрим, что она скажет вам.
Я включил мотор и поехал к дому Беннингов. Брейк поднял глаза от желтой бумаги.
– Она немного мне сказала. В основном это сообщение о банде, о которой я никогда не слышал. Кто этот Дюрано?
– Мичиганский рэкетир. Сейчас он в Калифорнии. И именно его сестра Уна наняла меня сначала.
– Для чего?
– Думаю, что Синглентона застрелил ее брат. Люси была свидетельницей, а Уна Дюрано хотела найти ее и заставить молчать.
– Где он сейчас?
– Не знаю.
Но богохульствующий человек с игрушечным пистолетом неотрывно стоял у меня перед глазами.
– Любопытно, что вы не сообщили мне этого раньше.
Немного неискренне я ответил:
– Не мог же я вам рассказать того, что сам не знал. Я только что раздобыл эту телеграмму в отеле, где останавливался Хэйс.
– Из такой маленькой телеграммы вы раздули целую историю. И улик никаких нет, если вы не доберетесь до парня, который ее послал. Кто это Бэн.
– Похоже, что он какой-то информатор из детройтского агентства.
– Работа агентства стоит кучу денег. Этот Хэйс был крупной птицей?
