высоким для нашего слуха звукам.
Он откашлялся. Потревоженный шар качнулся туда-сюда.
– Миссис Беннинг уехала на несколько дней в Сан-Франциско. Ей было трудно заново привыкать к Белла-сити и... к семейной жизни. После неприятностей двух последних дней... э... нам обоим нужен отдых. Она уехала около двух часов тому назад.
– Где она намерена остановиться в Сан-Франциско? – спросил я.
– Мне очень жаль, но адреса я не знаю. Бесс настаивала на полной личной свободе, и я всегда позволял ей это.
Его блеклые глаза с вызовом наблюдали за мной: ну, упомяни о нашей последней встрече!
– Когда она вернется?
– Думаю, примерно через неделю. Отчасти это будет зависеть от друзей, у которых она остановится.
– От каких друзей?
– В этом я тоже не смогу вам помочь. Я толком не знаю друзей моей жены. Два последних года мы жили врозь.
Он тщательно подбирал слова, будто любое не очень удачное слово чревато последствиями, которые могут погубить его и его дом. Видимо, Бесс покинула его навсегда, и он скрывает это от меня и Брейка, а может быть, и от себя самого, подумал я.
– Почему она вернулась после этих двух лет?
– Я полагаю, она поняла, что сделала ошибку, оставив меня. Но у вас-то нет никаких прав допрашивать меня.
– Доктор прав, – заметил Брейк. – Совершенно прав. Между прочим, каким образом она путешествует?
– На машине. Она взяла мою машину.
И решительным тоном он добавил:
– Я разрешил ей взять.
– Это ведь «шевроле-седан» 1946 года? – Голубой «шевроле» 1946 года.
– А номер?
– ST1381.
Брейк сделал пометку в блокноте.
– Какой дорогой она поехала?
– Понятия не имею. Но не собираетесь же вы перехватывать мою жену на шоссе?
– Вначале я хочу убедиться в том, что ее здесь нет.
– Думаете, что я вам лгу?
– Вовсе нет. Просто я выполняю свою работ. Вы разрешите мне осмотреть дом?
– А у вас есть ордер на обыск?
– Нет. Но я убежден, что вам нечего скрывать.
Беннинг попытался улыбнуться.
– Конечно, если речь идет о простом любопытстве...
Он широко развел руками, так что костяшки его пальцев стукнулись о стену.
– Чувствуйте себя здесь, как дома.
Брейк направился к лестнице, находившейся в конце коридора. Мы с Беннингом вошли в комнату ожидания, и я остановился на пороге его кабинета. Беннинг спокойно сказал:
– Мне известны мои враги, мистер Арчер, и враги моей жены. Мне известен ваш тип, тип ненасытного человека. Стремление к разрушению.
Его голос становился все громче и громче, словно враждебный ветер, неся в себе отголоски наших предыдущих встреч.
– Почему к вам вернулась жена? – спросил я.
– Она меня любит.
– Тогда почему же сегодня она снова уехала?
– Она боялась.
– Боялась Дюрано? Полиции?
– Она боялась, – повторил он.
Я оглядел жалкие, выкрашенные масляной краской стены, покрытые обшарпанным линолеумом полы. Вода продолжала капать в раковину капля за каплей.
– В этой комнате Флори нашла кровь, доктор? – спросил я.
