– Шлюпка сожжена, капитан.
– Сколько времени работают двигатели?
Энквен выпрямился.
– Тридцать шесть часов, – сказал он.
– «Пион» идет не по спирали, Энквен, – негромко произнес Икаров.
Робот подошел к пульту. На Энквене почти не сказывались перегрузки. Только при ходьбе он сильно подавался вперед, как человек, идущий против ветра.
Капитан шевельнулся. Незримые плиты давили так, что каждый вздох давался с огромным усилием.
Они думали теперь об одном и том же, и один понимал мысли другого.
– У нас есть еще одна возможность… – еле слышно прошептал капитан.
– Дюзы маневра?
– Да.
Энквен повернулся к капитану.
– Если мы сожжем их заряд, «Пион» не сможет маневрировать, – сказал робот.
– Об этом подумаем потом. Главное сейчас – разлепить витки спирали, оторваться от Тритона, – произнес Икаров.
Энквен покачал головой. Икаров отлично понимал, что его смущало.
– Двигатели маневра работают всего тридцать секунд, – сказал Икаров.
– Это много, капитан.
– Кратковременные перегрузки человек переносит легче.
– Ты можешь быть раздавлен, капитан.
– Я натренирован…
Энквен медлил.
– Это приказ, – хрипло прошептал капитан, решив идти на все.
Робот, бросив «Есть!», выскользнул в люк.
Икаров чувствовал корабль, как самого себя. И не глядя на экран внутреннего обзора, он видел, как Энквен выскочил в центральный ствол… стал на бегущую ленту эскалатора… На повороте покачнулся и схватился за поручень… Спускается в ствол шахты, ведущей к аннигиляционному отсеку… Ствол прямой, как стрела, но Энквену чудится, что он. движется по дуге окружности. Вот уже Энквен, должно быть, вошел в отсек двигателей. Что же он медлит?
«Внимание! Включаю двигатели маневра», – прозвучало в мозгу капитана.
Еще одна плита навалилась на Икарова. Вздохнуть не было сил. И когда капитан почувствовал, что еще миг – и он задохнется, огненное ожерелье, окольцовывавшее на экране большой круг фотонного отражателя, погасло. Прошло полминуты – двигатели маневра выдохнули в пространство весь свой запас пламени, накопленный перед началом спирального пути корабля.
Голова раскалывалась. Когда туман в глазах немного рассеялся, Икаров посмотрел на пульт. В квадрате светилась цифра «312». Однако радоваться было рано: новая цифра не хотела меняться столь же упорно, как ее предшественница.
Корабль снова вращался по кругу, в центре которого дремала Черная звезда, терпеливо ожидая, когда обессиленная жертва упадет на ее поверхность.
…Как ни странно, он жив еще. Жив, хотя в любую минуту может погибнуть, раздавленный собственной тяжестью. Единственной нитью, поддерживающей сознание Икарова, были думы о Земле. Какие годы, какие века проходят там, пока на «Пионе» тянутся медлительные часы? Или, быть может, «Пион» догнал во времени Землю?
Разобраться в клубке «время-пространство», в которое попал корабль, было непросто. Одни факторы, такие, как скорость «Пиона», замедляли ход времени, другие его ускоряли. Но что получилось в итоге? Ответить на этот вопрос можно будет только после того, как корабль вырвется в плоское пространство.
Какой год теперь на Земле?
Какой век?
Глава 5
ИДТИ В ЗЕНИТ, ПОКА ХВАТАЕТ СИЛЫ…
– Рабочее вещество на исходе, капитан, – услышал Икаров по биосвязи голос Энквена.
Перед капитаном на экране светился «Пион», вернее то, что осталось от корабля. Почти все отсеки были сожжены. Дико и непривычно было видеть центральный ствол, который уже не окружали гроздья шаровидных отсеков. Река пламени, изливавшаяся из фотонного отражателя, стала заметно более прямой: притяжение Черной звезды постепенно падало. Взгляд капитана, скользнув по экрану вдоль центрального ствола, остановился на сиротливо поблескивающем шаре – оранжерейном отсеке.
– Готовьте оранжерейный отсек, – распорядился по биосвязи капитан: разговаривать он уже не мог.
– Как быть с зеленью, капитан? – деловито спросил Энквен.
