шлем с головы Ливена Брока. Полукружья клемм соскочили с его седых висков, и манипулятор, лишенный потока команд, дико заплясал на месте. Затем его завертело, словно осенний лист под порывом ветра, и швырнуло на стенку…
Придя в себя, Ван со стоном разжал онемевшую руку, которой продолжал держаться за борт манипулятора. Похоже, он лишь на несколько минут потерял сознание, ударившись о стенку центрального ствола.
Между тем Ливен Брок вылез из обтекаемого, как капля, манипулятора и с изумлением озирался вокруг.
– Ван! Что все это значит? – спросил он.
– Сейчас объясню, учитель. Но сначала нужно дать радиограмму в координационный совет, – сказал Ван и вытащил из кармана передатчик.
Когда Ливен Брок и Ван Каро вышли из башни безмолвия, стояло раннее утро. Над Зеленым городком проплывали легкие облака.
– Отвык от света, – сказал Ливен Брок, жмурясь на солнце.
В огороженный двор башни, развернувшись, въехала машина – это прибыл аварийный отряд биологов и кибернетиков, присланный координационным советом. Были здесь и Карбенко с Волгой, наотрез отказавшиеся от отдыха.
Приехавшие выскочили из машины и взяли Ливена Брока в плотное кольцо.
– Как самочувствие, профессор? – спросил Карбенко.
– Мое самочувствие не тема для разговора, – ответил Ливен Брок, ворчливым тоном стараясь замаскировать смущение. – Лучше скажите, что с Энквеном?
Алексей и Владимир переглянулись.
– Говорите, – устало произнес Ливен Брок. Его выдал голос – севший, надтреснутый.
– Пока ничего определенного, – сказал Алексей.
– Смерть? – посмотрел на него Ливен Брок.
Алексей пожал плечами.
– Я еду к Энквену, – решил Брок.
– Сейчас нельзя, – сказал Владимир. – Биологи поместили Энквена в вакуум-камеру.
– Остается ждать, – вздохнул Алексей.
– Остается ждать, – словно эхо повторил Ливен Брок. Биологи и кибернетики двинулись к башне безмолвия. Их ждал зал с дистанционным управлением и долгая, кропотливая, ювелирная работа по восстановлению перегородок между ячейками в зале высшего синтеза.
Ливен Брок пошел домой. Ван решил проводить его. Шли молча. Первым заговорил Ливен Брок.
– Энквен, мой благонравный воспитанник, ничего не воспринимает на веру, – произнес он, тяжело опираясь на руку Вана. – Он должен сам все попробовать, пощупать собственными руками. Иначе чем бы он отличался от обычной запоминающей машины?
– И вы любите Энквена по-прежнему?
– Больше прежнего, – сухо ответил Ливен Брок.
Ван улыбнулся.
– Энквен чуть не погубил вас, – сказал он.
– Чуть не считается.
Ван замедлил шаг. Он решил высказать учителю мучившую его все время мысль:
– Из ворот Зеленого городка партия за партией выходят белковые роботы. Они попадают во все уголки Солнечной системы, а мы остаемся в приятном сознании, что белковый робот никогда не сможет причинить вред человеку. Такая уверенность была еще вчера. Сохранится ли она завтра?
Брок пожал плечами.
– А почему бы и нет? – бросил он.
– Неужто вы забыли, профессор, что с вами проделал Энквен?
Брок посмотрел на Вана.
– А что такого сделал Энквен? – медленно произнес Ливен Брок. – Всего-навсего попросил меня об одной услуге.
– С помощью гипноза.
– Да, Энквен попросил меня не очень-то вежливо, – согласился Ливен Брок. – Но другой возможности у него не было: ведь белковый робот не может проникнуть в башню безмолвия. И потом, заботился Энквен не о себе, а обо всем человечестве. Ни больше ни меньше. Ты сам понимаешь, Ван, если б Энквен без гипноза попросил меня пойти в башню и уничтожить перепонки в зале высшего синтеза, я вряд ли согласился бы.
Ван кивнул.
– Откуда что берется? – пробормотал он.
– Тут арифметика простая, – сказал Ливен Брок. – Энквен каждый день слышал и от меня, и от других людей, и по видео, какие грандиозные задачи ставят перед собой люди. А размышлять над задачами –
