– Из этого минерала добывают драгоценные металлы? – поинтересовался Федор.
Лин улыбнулась.
– Воду, обыкновенную воду, – сказала она. – Вода у нас встречается только в связанном состоянии.
Федор кивнул.
– Знаю. Я читал, что, когда на Луне появились первые поселенцы, вода стала одной из главных проблем. Доставлять ее с Земли было бессмысленно.
– Вот и стали ее добывать из лунных минералов, – докончила Лин.
Перед мысленным взором Федора промелькнули тысячи раз зубренные страницы учебников селенологии и селенографии. Старый преподаватель, читавший в Звездной академии курс луноведения, отличался суровостью на экзаменах и умел заставить курсантов относиться с уважением к своему предмету, несмотря на то что помыслы их были устремлены к звездам.
Путь Лин и Федора преградил огромный ствол поверженного дуба. Излом уже потемнел, но ветви все еще боролись за жизнь. Федор скинул рюкзак, прыгнул на ствол и, протянув руку, помог Лин перебраться через него.
В горах вечереет рано, особенно осенью.
День уходил. На каменные скулы обветренных скал неслышно наползали тени. Казалось, они появлялись из ущелий, множились, заполняя собою мир.
– Неужели вы умеете на глаз определять, какой минерал содержит воду в связанном виде? – спросил Федор, нарушив долгое молчание.
Лин замедлила шаг.
– Говорят, в старину были люди, которые могли чуять под землей воду или руду, – сказала она. – Остановится такой человек, ткнет палкой: «Копайте здесь!», отроют яму – и, пожалуйста, артезианский колодец. Ткнет: «Ройте здесь!» – и точно, в скважине обнаруживают руду.
– И вы верите в это?
Лин подумала.
– Нет, – сказала она, – не верю. Знахарство, дикость, средневековье.
Федор промолчал.
– Вы не согласны, Федя? – спросила Лин.
– Видите ли, – ответил Федор, – Земля имеет собственное магнитное поле. На границах рудных месторождений оно искажается. Почему же не представить себе человека, который улавливает эти изменения магнитного поля?
– Без помощи приборов?
– Да.
Лин усмехнулась.
– Шестое чувство! – произнесла она. – Месмеризм, разоблаченный как шарлатанство еще Французской академией наук бог знает сколько лет назад.
– К таким разоблачениям надо относиться с осторожностью, – возразил Федор. – Разве не та же Французская академия наук объявила, что камни с неба падать не могут? И на этом основании было решено, что метеориты – это вздорная выдумка!.. Так что поиски средневековых рудознатцев, возможно, когда- нибудь приобретут научную основу.
Лин и Федор упорно карабкались вверх, цепляясь за карликовые сосны и выщербленные непогодой валуны. Наконец они оба как по команде остановились, достигнув небольшой площадки, поросшей горным мхом, С одной стороны над площадкой возвышалась гора, с другой – была пропасть. Над краем пропасти навис большой валун.
Они сложили свою ношу. Лин подошла к валуну и заглянула вниз.
– Далеко мы забрались, – сказала она.
Федор подошел и встал рядом.
– Знаете, о чем я подумала? – произнесла Лин, глядя на скалы, по пояс погруженные в туман. – Горы, как люди. У каждой свой характер, свой норов. Вот эта – угрюмая… Видите, как нахмурилась? А вот та, рядом, наоборот, так и лучится добродушием. Правда?
Федор что-то ответил. Он смотрел на Лин, не очень вникая в смысл ее слов.
– Вереск! – воскликнула Лин, переведя взгляд. – Высоко забрался.
Внизу, на почти отвесном склоне, серебрился маленький одинокий кустик.
– Живучий! – сказала Лин.
Она нагнулась, пытаясь дотянуться до кустика. Оставался пустяк – какой-нибудь десяток сантиметров. Лин ухватилась за острый край скалы и в тот же миг поскользнулась, потеряв равновесие. Федор успел схватить ее за руку. Валун, задетый им, сорвался, увлекая за собой в пропасть целый поток мелких камней.
Еще не веря своему спасению, Лин виновато улыбнулась Федору. Улыбка перешла в гримасу боли. Лин разжала руку, сжатую в кулак. Ладонь пересекала глубокая рана.
– Это когда я схватилась за край скалы, – тихо сказала девушка.
Федор перевязал порез своей майкой, предварительно разорвав ее на узкие полосы.
