водить им вверх-вниз, вверх-вниз.
Степан схватил ее за плечи, подтянул вверх и провел пальцем у нее между ягодицами.
– Ты такая сладкая. – Степан мягко перекатил ее на спину. Он целовал ее лицо, ее шею, ее груди и, скользнув губами по трепещущему животу, прижался лицом к самому сокровенному местечку.
– Я люблю твой аромат. – Он лизнул языком, раздвинул нежные складки и в сладкой пытке начал лизать все настойчивее и настойчивее.
– Я хочу тебя, – простонала Фэнси. – Пожалуйста.
Степан встал, осторожно подвинул ее на край кровати, поднял ноги жены, положил их себе на плечи и начал медленно входить в нее, пока их тела не соприкоснулись.
– Я не хочу повредить ребенку или тебе. – Он говорил хриплым от желания голосом, пытаясь держать себя в руках.
– Ты нам не повредишь.
И тогда он начал медленно двигаться. Он ласкал ее влажное тепло долгими, неторопливыми движениями, а потом вонзился в нее.
Фэнси отвечала толчком на толчок, движением на движение, наслаждаясь острым ощущением обладания.
– Я люблю тебя… – Фэнси притянула мужа к себе и поцеловала. Она словно парила над пропастью наслаждения; ее влажное, нежное тепло смыкалось вокруг его естества.
Степан застонал и содрогнулся, изливая в нее свою любовь. Он упал на бок и обнял жену.
И они уснули.
Фэнси разбудил стук в дверь. Она открыла глаза. Судя по темноте в комнате, сумерки перешли в ночь.
Бормоча что-то неразборчивое, Степан поднялся с постели, накинул халат, задернул занавеси полога.
Фэнси услышала негромкие голоса, но не могла разобрать слов. Дверь, закрываясь, щелкнула.
– Ужин ждет нас в соседней комнате. – Степан сел на кровать и провел пальцем по ее щеке. – Ты хочешь есть?
– Умираю от голода. – Фэнси сонно улыбнулась и села. – Мне нужно что-нибудь надеть.
Степан надел на нее сорочку и водрузил на голову венец из оранжевых цветов. Взяв жену за руку, он повел ее в соседнюю комнату.
Боунс поставил небольшой столик у открытого окна. Легкий ветерок играл с занавесками, наполняя комнату ароматами лета.
Под крышками прятался омар, запеченный в сливочном соусе, и фаршированные артишоки. На плоском блюде лежали сыры, орехи и нарезанные кубиками фрукты.
– Что хочет съесть наша дочь? – спросил Степан.
Фэнси сделала вид, что внимательно изучает каждое блюдо.
– Наша дочь хочет попробовать всего понемногу.
Степан наполнил сначала ее тарелку, а потом свою.
– Тебе вина или воды с лимоном?
– Воды с лимоном, – ответила Фэнси. – Не хочу рисковать, вдруг родится пьянчужка?
– Я рад, что ты любишь нашу дочь так же сильно, как я.
– Из этой комнаты получится замечательная детская для новорожденной, – сказала Фэнси, – а когда дочь перестанет сосать грудь, мы переведем ее в детскую для больших девочек вместе с будущей няней.
– Это твоя спальня.
– Вот моя спальня. – Фэнси ткнула пальцем в сторону его комнаты. – Я хочу сама заботиться о своем ребенке.
Муж удивленно взглянул на нее.
– Целый день?
– Большинство матерей так и делают.
– Это матери, у которых нет средств. Я думаю о твоем удобстве.
– Мне удобнее самой заботиться о своем ребенке.
– Как пожелаешь, принцесса. – Степан подумал, что жена все же решила уйти из оперы. В конце концов, она не может день и ночь заботиться о ребенке и одновременно петь в опере. Он вытащил из кармана бархатный футляр. – Поздравляю тебя с днем твоей свадьбы, любовь моя.
Фэнси открыла футляр и изумленно уставилась на подарок. Ожерелье, браслет и серьги в одинаковом стиле – овальной формы сапфиры и бриллианты в платиновой оправе.
– Какая красота! – прошептала она.
– Красота этих камней не может сравниться с твоей, – ласково произнес Степан. Комплимент в его устах звучал очень искренне. – Наденешь их, когда мы с тобой пойдем в оперу.
