шелк.
Степан опустил взгляд на ее откровенный вырез.
– Элизабет, вас я вижу прямо сейчас.
Знойная брюнетка гортанно рассмеялась. Эта женщина весьма привлекательна, но он никогда не путался с чужими женами.
– Леди, надеюсь, вы меня извините, мне нужно поговорить с директором Бишопом.
Степану вовсе не хотелось, чтобы репортер «Таймс» написал сплетню о его болтовне с замужними женщинами. Ничто не должно расстраивать Фэнси.
– Бишоп! – Степан пожал директору руку. – Я увожу Фэнси на пару недель.
Директор оперы не пришел в восторг.
– Со всем моим уважением, ваша светлость, но нельзя ли отложить это путешествие до закрытия сезона?
– Кто-то угрожал Фэнси, – объяснил Степан. – Думаю, лучше всего на какое-то время увезти ее из города.
– Понимаю.
– А когда мы вернемся, – добавил князь, – я на ней женюсь.
Если директор и удивился, то никак этого не показал.
– Фэнси мне не говорила.
– Она еще не знает.
Бишоп рассмеялся.
– Но она вернется в оперу?
Степан пожал плечами.
– Мы поговорим с ней об этом, когда она примет мое предложение.
– Грешно, если такой дивный голос будет пропадать втуне, – сказал директор. – Поверьте, я еще не встречал певицы, которая имела бы такой грандиозный успех у зрителей.
– Насколько я знаю, ее младшая сестра тоже поет.
Бишоп просветлел лицом.
– Я подумаю об этом.
– Герцог Инверари перевез своих дочерей на Парк-лейн, – предупредил Степан. – Вам потребуется его разрешение.
Князь попрощался с директором и пошел сквозь опустевший театр за кулисы. Внезапно из гримерной примадонны выскочила ее обезьянка.
Смеясь, Степан взял ее на руки.
– Как поживаете, мисс Гигглз?
Обезьянка закрыла уши, глаза и рот.
– Хорошая девочка, – похвалил ее Степан и передал обезьянку мужу примадонны. – Мисс Гигглз пора выучить новый трюк.
Себастьян Таннер улыбнулся:
– Я то и дело твержу об этом Пэтрис, ваша светлость.
Добравшись до гримерки Фэнси, Степан открыл дверь, не постучавшись. Фэнси обернулась и расцвела улыбкой.
Его певчая птичка представляла собой живую картину страсти и ранимости. Лицо сердечком, чувственные губы и обезоруживающие фиалковые глаза, обрамленные черными ресницами, сошлись в идеальной симметрии, создав завораживающую красоту.
Степан любил ее. В этом он не сомневался. Она пробуждала в нем столько нежных чувств!
Она принадлежит ему. Он принадлежит ей.
Осталось только убедить в этом ее.
– Вы готовы? – спросил Степан, улыбнувшись в ответ.
Фэнси поднялась с табурета.
– Готова к чему?
– Поскольку ваше следующее представление только во вторник, – сказал ей Степан, – я подумал, что мы можем провести эти выходные в моем загородном поместье.
– Вряд ли.
Степан сделал вид, что очень разочарован.
– Но вы хотя бы поужинаете со мной? Я приказал своему повару, чтобы сегодня превзошел себя.
– Вот это чудесно!
