Если бы Наполеон хотел мира, то это было бы для него очень удобным предлогом для прекращения военных действий. Но несчастная звезда влекла его к пропасти, а он не внял голосу разума!
В то время как в кабинете русского царя решался план оборонительной кампании, а вместе с ней и судьба Наполеона, последний, не предчувствуя своей гибели, радостно и весело руководил переправой войск. Наскоро наведенные мосты трещали и гнулись под тяжестью проходивших колонн. Гордым взглядом Наполеон провожал свои войска, наконец-то вступившие в давно манившие его пределы северного медведя…
Переночевав в лесной сторожке, Наполеон на следующий день, 13 (25) июня, подъехал с генералом Аксо к берегу Немана около Понемука. Он уже был не в своем традиционном сером рединготе – опасаясь, что русские летучие отряды узнают и подстрелят его, он взял у польского полковника Поговского его мундир.
Эскортируемый отрядом сапер, Наполеон переехал в лодке на русский берег. Там он принялся осматривать в бинокль окрестности. Но кругом все было тихо – ничто не выдавало близкого присутствия русских войск.
Вдруг послышался отдаленный топот копыт, и на ближайшем холмике показался русский казачий отряд. Командовавший ими офицер спросил по-немецки:
– Кто вы?
– Саперы генерала Эльбэ! – ответили ему.
– Что вам нужно на русском берегу? – спросил тогда по-французски казачий офицер.
– Воевать с вами!
– Так будьте вы прокляты! – произнес офицер и разрядил пистолет в барку с саперами.
Те ответили ему выстрелами. Офицер с казаками скрылся в лесу. Вскоре замолк топот их копыт, и кругом воцарилась прежняя тишина.
На следующий день через Неман перешли последние остатки авангарда. Наполеон торжествовал – теперь перед ним вся Русская империя…
Перейдя Неман, словно подталкиваемый невидимой, таинственной силой, Наполеон и Франция уже безудержно и безоглядно стремились с роковой быстротой к ожидавшей их пропасти.
XI
Лечебница доктора Дюбюиссона была одновременно терапевтическим учреждением для больных разнообразными хроническими болезнями и отделением государственных тюрем, куда принимались особого рода узники. Многие из осужденных политических преступников, жалуясь на разные страдания и болезни, которые оказывались еще более серьезными благодаря свидетельству, выданному доктором и переполненному самыми страшными научными терминами, добивались привилегии быть переведенными в лечебницу доктора Дюбюиссона и отбывали срок наказания в ее комнатах, гораздо более удобных и гигиеничных, чем камеры государственных тюрем. Эта смешанная система была введена Наполеоном, полным терпимости и гуманности по отношению к политическим противникам, которые редко бывают опасны и лишь благодаря случайному повороту судьбы могут получить власть.
Лечебница была расположена в самом высоком месте Сент-Антуанского предместья, среди почти деревенского ландшафта, среди массы деревьев и веселых домиков, совсем близко от Венсенского леса; здесь-то, пользуясь прекрасным воздухом и прекрасной местностью, несли свое довольно легкое заключение страшные личные враги императора.
Здесь были заключены по различным поводам кроме генерала Мале два брата, князья Арман и Жюль Полиньяки, арестованные за заговор Жоржа Кадудаля, такой же роялист маркиз де Пюивер, наконец аббат Лафон, советник генерала Мале, пользовавшийся его доверием, но наивно веривший, что генерал трудится на пользу Бурбонов и папы.
Аббат Лафон – его мы уже видели в день рождения Римского короля с нетерпением ожидающим в маленьком кабачке новости, которая могла ускорить или замедлить осуществление надежд роялиста- заговорщика, – много перенес с тех пор. Благодаря поддержке графа Дюбуа, бывшего префектом полиции, он получил возможность отбывать свое наказание в лечебнице Дюбюиссона.
Мале сразу почувствовал расположение к аббату и не проявил к нему полное доверие.
Генералу Клоду Франсуа Мале было в это время пятьдесят восемь лет. Он родился в Доле, в департаменте Юра, в хорошей семье; в шестнадцать лет он поступил на службу, и первые дни революции застали его уже кавалерийским капитаном. Явившись представителем от своего департамента на праздник федерации в 1790 году, он был избран командиром батальона Франш-Контэ и был комендантом Безансона. В 1799 году он был отправлен бригадным генералом в итальянскую армию и служил под начальством Шампионне и Массены. Одним из первых он стал кавалером Почетного легиона.
В этом служаке, полном протеста и вместе с тем фантастических мечтаний, бывшим довольно плохим солдатом, вечно недовольным и неохотно подчинявшимся, жили душа заговорщика и изменнические планы. Все его существование было наполнено мрачными планами переворотов, солдатских восстаний и лагерных мятежей с самыми романтическими комбинациями и похищениями. Он рано примкнул к военным организациям, целью которых было свержение всякого вождя, который пожелал бы завладеть властью и изменить республиканскую форму правления. Эти общества носили разные названия, но слились все в обществе «филадельфов». Мале носил в этом обществе имя Леонида и после смерти полковника Удэ, убитого при Ваграме, стал во главе его.
Командуя войсками в Дижоне в 1799 году, Мале вместе с филадельфами составил план нападения на первого консула Наполеона, который должен был проехать через Дижон, направляясь в Маренго, чтобы дать битву, спасшую Францию. Сотня смельчаков, увлеченных Мале, могла окружить Бонапарта в ущельях Юры и взять его в плен. План Мале состоял в том, чтобы, воспользовавшись смятением, которое должно было бы последовать за смертью первого консула, двинуться на Париж во главе юрских отрядов. Однако заговор был раскрыт. Наполеон избежал засады в ущельях и достиг поля битвы при Маренго.
Мале был заподозрен, но не уличен в измене. Из Ангулема, где он находился, он перешел в Рим, где вскоре, после ряда проявлений неповиновения, которыми он выражал свое несогласие с генералом Миолли, получил отставку.
Эта мера не могла успокоить мятежное настроение генерала. Мале дышал непримиримой ненавистью к императору. Терпеливо и упорно он старался воспользоваться каждым обстоятельством, если было нужно,
