Но едва он пошевелился, как Бет так настороженно взглянула на него синими льдинками своих глаз, что Алекс моментально пришел в себя и сделал вид, что усаживается поудобнее. Откладывать дальше разговор было просто невозможно.
– Бет, ты не догадываешься, зачем я попросил тебя о встрече?
– Нет. Мне казалось, что между нами все уже выяснено.
– Это далеко не так. Я бы хотел узнать, не изменила ли ты своего решения относительно выбора школы для нашего сына? – Алекс испытующе смотрел на нее и ждал немедленного ответа.
Бет усмехнулась: Грегори не замедлил рассказать об их разговоре сыну, и тот, естественно, разобиделся, что кто-то не желает носить столь славную фамилию. Что ж, она готова поговорить об этом. Бет и сама много думала над предложением Грегори. В нем было рациональное зерно.
– Мне просто казалось, что с этим вопросом можно не спешить. Ник еще так мал… Считаешь, что я не права? – Бет старалась держаться миролюбиво. Ей не хотелось ссориться, к тому же она хорошо помнила советы своего друга и адвоката.
– Я бы не вмешивался, но в данном случае ты действуешь во вред мальчику. Этого нельзя допустить. Поэтому я предлагаю тебе на выбор три варианта дальнейших действий. Первый – ты выходишь за меня замуж ради блага нашего сына. Второй – ты официально признаешь меня отцом Ника и даешь согласие на перемену его фамилии с Кэпшоу на Сэвидж. И третий – в случае твоего отказа от первых двух вариантов мне придется обратиться в суд с иском о передаче мне права полной опеки над сыном. Тогда я буду вести с тобой жесткую борьбу. Предупреждаю об этом заранее. Слово за тобой. Я жду ответа. – Алекс откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
Он был так явно доволен собой, что Бет чуть не захлебнулась в накатившей на нее волны злости. Мысленно досчитав до десяти, она сумела обрести хотя бы видимость невозмутимости, но внутри нее разгоралась ярость. Как он смеет так разговаривать с ней?! Ему и в голову не приходит, что его позиция имеет изъяны? Но ничего, вместе с Джозефом они поставят наглеца на место. А пока придется продолжить неприятный разговор.
– Теоретически, конечно, допустимы все три варианта. Что касается замужества, ты знаешь мои взгляды на брак по расчету. Ник не будет счастлив с родителями, которые терпеть друг друга не могут. Допустим, мы поженимся. Пройдет какое-то время, думаю очень недолгое, и ты увлечешься кем-нибудь. То же самое может произойти и со мной. Я – живая женщина, а не статуя. Почему я должна подавить свои естественные желания и терпеть ярмо подобного брака? Ради сына? Нет, этого не будет.
Бет взмахнула рукой, предупреждая возражения Алекса.
– Теперь второй вариант. Я не могу быть уверена, что ты остановишься на том, что предложил. Получив первую уступку, ты пойдешь дальше и, придравшись к пустяку, все равно потребуешь передачи тебе опеки над сыном. Выходит, что остается только третий вариант. Но мне кажется, ты не отдаешь себе полного отчета в том, что означает наша битва за сына. Да, именно битва. Она будет долгой и кровопролитной, потому что, так же как и ты, в ней я буду пользоваться всеми возможными средствами. Борьба может длиться годы. Все это время Ник будет находиться со мной, он подрастет и сможет оценить нас с тобой по достоинству. Он поймет, кто готов был на любые жертвы ради его благополучия, а кто просто тешил свое тщеславие и оскорбленное самолюбие. Должна предупредить, что у меня есть пара тузов в рукаве. Ты советовался с адвокатом? Нет? Думаю, он скажет тебе то же самое, что и я. Конечно, какие-то шансы на победу у тебя есть, но я сделаю все, чтобы этого не произошло. Да как вообще тебе пришла в голову мысль разговаривать со мной с позиции силы? Я уже не та робкая секретарша, что пять лет назад поддалась твоему обаянию… Впрочем, я не жалею, что это случилось…
Она мечтательно вздохнула, вспоминая что-то из прошлого. Ее губы изогнулись так призывно, что Алекс не выдержал и схватил Бет за руку.
– Вспомни, как нам было хорошо вместе!
Бет взглянула на него насмешливо и высвободила руку.
– Что теперь об этом вспоминать, так уже больше не будет. Мои розовые очки разбились вдребезги, – вздохнула она. – Интересно, а что бы ты сказал пять лет назад, если бы узнал о моей беременности? Ты ведь не зря даже не оставил мне своего адреса. Твоя записка – доказательство того, что ты постыдно сбежал от ответственности. Будь уверен, я ею воспользуюсь в случае необходимости. И знаешь, мне как-то все равно, останется что-нибудь от твоей репутации после судебного процесса или нет. Огласка повредит тебе и твоей семье гораздо больше, чем мне. Ник пока не читает газет, а потом все забудется. В конце концов, даже злые пересуды для меня меньшее зло, чем опасность лишиться сына. Да и место жительства мы можем сменить. А тебя крепко держат твои финансовые интересы и долг перед родителями.
Разговор зашел в тупик. Бет отвергла все предложения Алекса и сама перешла в наступление. Ему было над чем подумать. Конечно, он знал, что она будет сопротивляться, но делал ставку на то, что напугает ее перспективой судебной тяжбы с ним.
Однако приходилось признать, что он здорово ошибся в расчетах. Нежная домашняя кошечка в ярости выглядела тигрицей и имела длинные острые когти. Пусть он даже победит в схватке с ней, но шкуру Бет ему располосует с огромным удовольствием. И о каких это тузах в рукаве она говорила? Интуиция подсказывала Алексу, что стоит поменять тактику.
– Дорогая, я клялся, что не буду больше уговаривать тебя стать моей женой. Но увидел тебя и забыл обо всем.
Слова, произнесенные почти шепотом, вызвали в Бет еле ощутимую дрожь, неясную тоску по чему-то несбыточному. Серые глаза умоляли о доверии. И не было сил стряхнуть с себя чары, насланные на нее колдовским взглядом.
– Я скучал по тебе. А ты, неужели даже не вспоминала обо мне? – проникновенно произнес меж тем Алекс. – Я знаю, что волную тебя. Когда я целую тебя, ты отвечаешь мне. Посмотри мне в глаза и скажи, что я для тебя пустое место, что ты не хочешь моих прикосновений, моих поцелуев, моих слов любви…
Бет глубоко вздохнула. Приходилось признать, что Алекс прав, хоть это и было неприятно. Он хочет правды? Да ради Бога, вот только вряд ли она ему понравится.
– Да, меня влечет к тебе… но из этого ничего не выйдет. Я не верю ни одному твоему слову о любви. И с этим вряд ли можно что-либо поделать.
– Не говори так. Пойди мне навстречу, согласись стать моей, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. – Алекс извлек из кармана бархатную коробочку и торжественно открыл ее.
