– Да, заботливый. И гораздо больше, чем ты думаешь. – В его словах прозвучала нежность. Конечно, голос может обмануть, но не глаза. А их выражение было таким, что сердце девушки отчаянно забилось. Она подвинулась ближе, и Конрой обнял ее за плечи. – Прижмись как можно крепче, Луиза.
Она прильнула к горячему телу и прошептала:
– Я же промокла насквозь, так и ты можешь заболеть.
Он усмехнулся.
– Не думаю. Мы заберемся в постель и как следует прогреемся.
Лу слегка вздрогнула. Это мысль! Она уже чувствовала, что вот-вот начнет чихать.
Едва только «Ласточка» надежно пришвартовалась в гавани, они направились в бар. Конрой заказал большой бокал виски с горячей водой и лимоном.
– Пей понемногу, а я пока достану тебе сухую одежду.
С нескрываемым удовольствием, стараясь унять дрожь, Луиза сделала солидный глоток. Несколько посетителей с любопытством смотрели на девушку. А когда Конрой вкратце рассказал им о случившемся, они восхищенно закивали.
Лу покраснела от смущения и тихо укорила Вождя:
– Послушай… не надо представлять мою помощь как подвиг… Я вовсе не жажду славы…
Конрой дал хозяину гостиницы список одежды, нужной Лу, и попросил приготовить номер с ванной. А пока молодые люди расположились за столиком рядом с камином, где жарко горели поленья.
Луиза с таинственным видом прошептала:
– Большой Фредди сказал, что мотор отказал лишь за несколько минут до нашего прихода. А так ему якобы не грозила никакая опасность.
Конрой пожал плечами:
– А я догадался.
– Это все, что ты можешь сказать? А чем же объяснить подобные предсказания?
– Как узнала о предстоящих событиях Бетти, я не представляю. А она ведь предвидела и твое появление. Как ей удается, никто разгадать не берется. И не может, и нет смысла ломать над этой тайной голову.
Значит, оставалось одно из двух: или верить в сверхъестественные явления, или нет. «Дар», которым якобы обладает Бетти, Лу сочла за нелепый предрассудок, но теперь она убедилась в его действенности. Что ж, нужно изменить мнение. И не только о Бетти. О легенде… Волшебных гардианах… Волшебном огне…
Нет, решила Луиза. Нет смысла выяснять вопросы, на которые нет ответа. Пусть все остается, как есть.
– Ну как, теперь получше? – спросил Конрой, пристально наблюдавший за девушкой.
Она выпила еще глоток и задумалась. Конрой явно изменился. Черты лица утратили жесткость… линия рта стала мягче. Постоянно нацеленная на конфронтацию агрессивность уступила место заботливому, даже уважительному отношению. Конечно, любовью назвать это нельзя, но разительные перемены доставляли Лу удовольствие. Улыбнувшись, она прошептала:
– Мне хорошо. Правда, очень хорошо.
– А будет еще лучше после горячей ванны. – И, весело усмехнувшись, заявил: – Думаю, мы на какое-то время забудем о том, где обитают лососи. И помни, тебя считают русалкой, значит, придумывай, зачем ты нырнула за борт.
Луиза допивала виски, когда появилась запыхавшаяся Мэри со спортивным костюмом, кедами и нижним бельем. По знаку Конроя подошел хозяин и передал ключ.
– Третий номер свободен, Конрой. И могу заверить, горячей воды много, хватит всем.
Вождь проводил Луизу в номер, разложил ее вещи на кровати и приготовил ванну.
– Согрейся, расслабься, – заботился Конрой, – а потом мы пообедаем. Ты не против?
– Прекрасно, – тихо ответила Луиза. Голос ее слегка дрогнул, пульс резко участился: девушка уже заметила в его глазах знакомый голодный блеск.
Обхватив ее за талию, Конрой и не думал скрывать страстное желание вновь обладать зеленоглазой русалкой.
– Удивительно, но даже в мокром спортивном костюме ты полыхаешь жаром, как тысячеваттная лампочка.
– Но если ты будешь так смотреть на меня, то пробки этой лампы могут перегореть, – хрипло сказала Луиза. – Не лучше ли тебе спуститься в бар?
Конрой вздохнул и усмехнулся.
– Согласен. Что ж, подожду более благоприятного момента.
Как только он ушел, Лу сбросила мокрую одежду, сунула ее в бельевую корзину и забралась в ванну, с наслаждением погрузившись в теплую воду.
Через полчаса она, порозовевшая и сияющая, в новом черном спортивном костюме, спустилась вниз и с изумлением увидела переполненный посетителями бар. При ее появлении громкие разговоры смолкли, все уступали ей дорогу. Смущенная, она направилась к Конрою, который, окинув ее одобрительным взглядом, проговорил:
