в груди, как одна из антилоп, которых ей показывал Улисс.
– Я еще не знаю. Это зависит от многих обстоятельств, – ответила Алиция загадочно.
Террилл кивнул. Только глаза выдавали его озадаченность. Мужчины, как известно, любят загадочных женщин. По крайней мере в книгах, которые она читала, было именно так, а она, безусловно, хотела понравиться Терриллу Миксу. Алиция едва могла дождаться минуты, когда сможет записать впечатления о нем в своем дневнике.
– Надеюсь, это будет не так уж скоро, – сказал Улисс, взывая к ее вниманию. – То, что вы и ваша мать живете у нас в доме, оказывает самое благотворное действие на моего отца и на меня тоже, осмелюсь добавить.
О Боже! Этот степенный флегматичный Улисс, похоже, решил пофлиртовать с ней. Они провели вместе долгие часы, и он не сказал ничего, хотя бы отдаленно намекающего на какое-то личное отношение к ней. Неужели он разглядел в Террилле соперника и претендента на ее чувства? Или у Улисса был какой-то другой мотив, что он вдруг столь внезапно начал за ней ухаживать? Если бы только она побольше знала о мужчинах!
Велвет могла и не готовить изысканные блюда, половину ночи простояв у плиты. Гости поглощали угощение с такой жадностью, будто не ели неделю. Жареный гусь, обложенный яблоками и рисом, был особенно хорош. Велвет и сама это признавала.
Что же касалось десертов, то сладкий пирог со взбитыми сливками и сливовый пудинг с подливкой из бренди были прекрасным заключительным аккордом.
Сейчас она стояла возле раковины с руками по локоть в мыльной пене и мыла посуду, а Райна ее вытирала.
– Думаю, ужин удался, верно? – спросила она у дочери.
– Кажется, всем было весело, – согласилась Райна. – И ели они вовсю.
Велвет кивнула:
– Особенно Террилл. Я думаю, он изголодался по домашней стряпне. Приятно было снова его повидать, верно?
– Верно, – согласилась Райна.
– Я заметила, вы много разговаривали.
– А как могло быть иначе, если за ужином ты посадила нас рядом?
– Но ведь он тебе нравится, правда?
– Конечно. Он всегда был замечательным другом и всегда мирился с тем, что я вытворяла, когда была маленькой.
Велвет излила свое разочарование и раздражение на кастрюлю, которую в эту минуту чистила. Она надеялась на более обнадеживающий ответ.
– Но ведь теперь ты не ребенок. Террилл-то это знает, если тебе это неизвестно.
– Ради Бога, мама, о чем речь?
– Я видела, как он на тебя посмотрел, когда ты вошла в кухню.
Судя по тому, как Райна загремела тарелками, убирая их, этот разговор не был ей приятен. И все же Велвет продолжала наседать на нее:
– Террилл ухватился за возможность увидеть тебя снова, когда я пригласила его пообедать у нас на следующей неделе.
– Ты же сама сказала, что он изголодался по домашней еде… Тебе пришлось пригласить и Алицию с Улиссом?
– Я думала, Алиция тебе нравится.
– Нравится. У меня никогда не было такой подруги, как она. Но вот Улисса я не выношу.
Велвет повернулась от мойки, чтобы видеть выражение лица Райны:
– Улиссу не очень понравилось, что ты поблагодарила Патрика за Старфайера. Это как раз в духе Улисса – сделать широкий жест, а потом ждать, что перед ним все падут ниц, ты не согласна? Не понимаю, что такая милая девушка, как Алиция, находит в нем.
– А что заставляет тебя думать, что она в нем что-то находит?
Велвет выдавила из себя смешок, хотя ей хотелось заплакать, видя всю неуместность чувств Райны к Улиссу:
– Ну, солнышко, совершенно очевидно, что у этих двоих флирт.
Шарлотта переоделась в халат, потом вышла в холл и постучала в дверь спальни Алиции.
– Это я, – сказала она.
– Входи, – послышался ответ.
Алиция сидела в кресле с высокой спинкой у окна, поджав ноги. Лицо ее было задумчивым. Весьма вероятно, что она думает об Улиссе, решила Шарлотта.
– Для тебя Рождество было приятным? – спросила она, ставя свой стул напротив кресла Алиции.
– Очень. Но, мама, тебе не следовало дарить мне эти драгоценности. Это с твоей стороны просто расточительство.
– Чепуха. Когда-нибудь они все равно стали бы твоими.
