Корсар

Велел паша, чтоб заперт был пират
В высокой башне в тесный каземат.
Дворец сгорел, и крепостной затвор
Укрыл пашу, и узника, и двор.
Казнь Конрада не устрашает; он
Казнил бы сам, будь им Сеид пленен.
Один, пытливо, в сердце он читал
И в нем, преступном, бодрость обретал.
Одну лишь мысль не мог он перенесть:
«Как встретит весть Медора, злую весть?»
О, лишь тогда цепями он гремел,
Ломая руки, свой кляня удел!
Но вдруг утих — самообман? мечта?
И усмехнулись гордые уста:
«Что ж, пусть казнят, когда угодно им:
Мне нужен отдых перед днем таким!»
Сказав, с трудом подполз к цыновке он
И вмиг заснул — каков бы ни был сон.
Была лишь полночь, как начался бой:
Раз план созрел — он должен быть судьбой;
Резня не любит медлить: в краткий срок
Злодей свершит все, что свершить он мог.
Лишь час прошел — и в этот час пират
Покинул бриг, носил чужой наряд,
Был узнан, дрался, взвил пожара гул,
Губил, спасал, взят, осужден, уснул!

XII

Он мирно спит, не дрогнет очерк век;
О, если б это был покой навек!
Он спит… Но кто глядит на этот сон?
Враги ушли, друзей утратил он.
То не спустился ль ангел с высоты?
Нет: женщины небесные черты!
В руке лампада, но заслонена
Она рукой, чтоб не согнала сна
С его на муку обреченных глаз,
Что, раз открывшись, вновь уснут сейчас.
Глубокий взор и губы цвета роз,
Блеск жемчуга в изгибах черных кос,
Легчайший стан и стройность белых ног,
Что лишь со снегом ты сравнить бы мог…
Как женщине пройти средь янычар?
Но нет преград, коль в сердце юный жар
И жалость кличут, — как тебя, Гюльнар!
Ей не спалось: пока паша дремал
И о пирате пленном бормотал,
Она с него кольцо-тамгу[18] сняла,
Что, забавляясь, много раз брала,
И с ним прошла чрез полусонный ряд
Тамге повиновавшихся солдат.
Устали те от боя и тревог:
Пирату всяк завидовать бы мог
Уснувшему; иззябши, у ворот
Они лежат; никто не стережет:
На миг привстали посмотреть кольцо
И, без вопросов, клонят вновь лицо.

XIII

Она дивилась: «Как он мирно спит!
А кто-то плачет от его обид
Или о нем. И мне тревожно здесь;
Иль колдовством он стал мне дорог весь?
Да, он мне спас и жизнь и больше: честь,
От нас от всех успев позор отвесть.
Но поздно думать… Тише… Дрогнул сон…
Как тяжко дышит! О, проснулся он!»
Поднялся Конрад, ослепленный вдруг,
С недоуменьем он глядит вокруг;
Он шевельнул рукой — железный звон
Его уверил, что пред ним не сон.
«Коль здесь не призрак, то тюремщик мой
Неотразимой блещет красотой!»

«Меня, пират, не знаешь ты. Твоя
Добром не так богата жизнь, и я
Одна из тех, кого ты в страшный час
И от огня и от насилья спас.
Не знаю я, что мне в тебе, пират.
Но я не враг: не пытки ищет взгляд».