Но он лишь четки движет вновь и вновь,Как бы по каплям жертвы точит кровь.«Паша! Твой шлем победою повит;Сам Конрад взят, а весь отряд убит.Ему уделом смерть — и поделом!Но все ж — тебе ль его считать врагом?Ты так велик! Не лучше ли сперваЕму дать откупиться? Есть молва,Что он несметно, сказочно богат!Ты мог бы взять, паша, бесценный клад!Потом же — нищ, гоним и угнетенТвоей добычей снова станет он.А так — остатки шайки заберутСокровища и в дальний край уйдут».«Гюльнар! Когда б он мне сулил тотчасЗа каплю крови каждую — алмаз,Когда б за каждый волос предложилЛюбую из золотоносных жил,Когда б дары арабских сказок онЗдесь разложил — все ж был бы он казнен!И даже казни б не отсрочил я,Раз он в цепях, раз власть над ним — моя!Ему я пытку все изобретал,Чтоб, мучась, он подольше смерти ждал!»«Нет, нет, Сеид! Он слишком прав, твой гнев,Чтобы простить, вину врага презрев.Хотела я, чтоб ты в свою казнуБогатства взял: без них он как в плену;Без власти, без людей, без сил, пират,Лишь ты захочешь, снова будет взят».«Он будет взят!.. Я даже дня емуНе дам, злодею, ныне — моему.И для тебя — раскрыть пред ним тюрьму,Прелестная заступница? Ведь тыЕму воздать за проблеск добротыВеликодушно хочешь? Ведь он спасВас всех — конечно, не вглядевшись в вас!Ведь должен чтить я столь высокий дух!..К словам моим склони твой нежный слух;Тебе не верю; речь твоя и взглядВо мне лишь подозренье укрепят.Когда с тобой покинул он гарем,Ты не мечтала ль с ним уйти совсем?Ответь! Молчи! уловкам всем конец:Ты вспыхнула — предательский багрец!Поберегись, красавица! Поверь:Не только он в опасности теперь!Ведь с ним… Но нет!.. Да будет проклят миг,Когда тебя он в пламени настигИ вынес, обнимая!.. Лучше б… Нет!Меня томил бы горькой муки бред!Теперь же лживой говорю рабе:Как бы я крыльев не подстриг тебе!Смотри же, берегись; я не шучу,Я за измену страшно отплачу!»Он встал и вышел, отвратив глаза;В них гнев блеснул, в прощании — гроза!Ах, плохо знал он женщину: ее льСмирит угроза и удержит боль?Он мало сердце знал твое, Гюльнар,Где нынче — нежность, а чрез миг — пожар!Обидны подозренья; ей самойНеведомо, что в жалости такойЗерно иное; мнилось ей: она,Раба, рабу сочувствовать должнаИль пленнику; неосторожно вновьОна в паше разгорячила кровь;Он, в бешенстве, был с нею груб, и вотВ ней буря дум — ключ женских бед — растет.
VI
Дней и ночей меж тем тянулась нитьЖуть, мрак, тоска… Сумел он победитьУверенностью темную боязнь:Ведь каждый час нес худшее, чем казнь;Ведь каждый шаг мог шагом стражи быть,
