воздухе карандаш. Все это ерунда по сравнению с тем, о чем идет речь. Этот бродяга обладает способностью появляться из ниоткуда и исчезать вникуда. Вызывать из пустоты огонь, сгореть в нем дотла, но не погибнуть, быть в упор расстрелянным, но не умереть. Может быть, он обладает способностью прилаживать к человеку своеобразный психический датчик, наподобие электронного датчика, который лесник прикрепляет к шее оленя, и таким образом следит за ним, куда бы он ни шел, как далеко бы ни забирался. Знаю, знаю, это звучит абсурдно, напоминает бред душевнобольного или пересказ одного из фильмов ужасов Спилберга или, того хуже, чего-то в духе Джеймса Камерона из 'Давида Линга', но все, что говорю, чистая правда.
Конни тряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение. Открыв дверцу холодильника, поставила обратно на полку так и не откупоренную банку пива.
— Думаю, две банки на сегодня достаточно.
Гарри необходимо было во что бы то ни стало заставить еe поверить ему. Слишком быстро бежало время, слишком мало оставалось его до рассвета.
Повернув к нему лицо, она спросила:
— Откуда же берутся эти удивительные способности?
— А я почем знаю? Может быть, он долгое время жил под проводами высокого напряжения и магнитно-силового поля, которые каким-то образом повлияли на развитие его мозга. Может быть, в младенчестве он питался молоком, в котором было слишком много диоксина, или ел слишком много заряженных каким-нибудь неизвестным токсическим элементом яблок, или дом его находится прямо под озоновой дырой, или он стал жертвой эксперимента каких-нибудь пришельцев из космоса и теперь представляет собой интереснейшую находку для журнала 'Нэшнл Инквайерер', или объелся в детстве 'Твиксов', или наслушался слишком много рэпа? Хер его знает!
Она не мигая смотрела на него. Но в ее взгляде уже не было недоверия.
— Ты что, серьезно так думаешь?
— Да.
— Верю, потому что за шесть месяцев нашей совместной работы ты впервые употребляешь слово на букву 'Х'
— Ради Бога, оговорился, прости меня.
— Бог простит, — не удержалась она, чтобы не кольнуть его. — Но этот парень… он же обыкновенный бродяга.
— Уверен, что это ненастоящее его обличье. Мне кажется, он может принимать любые формы, какие пожелает, появляться в любом обличье, потому что это обличье — только маска, а не он сам… это психическая проекция того, что он желает, чтобы мы видели.
— Что-то уж больно попахивает привидением, — не утерпела Конни. — Мы ведь решили, что оба не верим в них, не так ли?
Он схватил со стола десятидолларовую банкноту.
— Если я неправ, то как ты объяснишь это?
— Но, даже если ты и прав… как ты сам объяснишь это?
— Телекинез.
— Это еще что такое?
— Энергия, вырабатываемая мозгом, с помощью которой можно передвигать предметы во времени и пространстве.
— Тогда почему же я не видела, как эти десять долларов летели по воздуху и влезали ко мне в руку?
— Ты и не могла этого видеть. Это похоже на телепортацию. Когда физическое тело с одного места переносится в другое просто так — фюить, и готово.
Она раздраженно всплеснула руками.
— Господи, час от часу не легче!
Гарри бросил взгляд на свои часы: 8.38. Тик-так… тик-так…
Он знал, что слова его похожи на бред сивой кобылы, более подходящих для вечерних телевизионных передач прямого эфира или аналогичных ночных радиопередач, а не на слова разумного полицейского. Но знал он и то, что говорит чистую правду, что, видимо, топчется где-то на периферии истины если не попал прямо в яблочко.
— Слушай! — воскликнул он, хватая со стола газету и тряся ею перед носом Конни. — Я еще не читал ее, но, если внимательно просмотрю, обязательно найду пару-другую анекдотов, которые ужас как подойдут к твоей чертовой коллекции свидетельств Нового Средневековья. — Он швырнул газету на стол, и от нее сразу же пахнуло дымом. — Напомнить тебе парочку из тех миленьких рассказиков, которые ты набрала из газет и телепередач и которыми ты пичкала меня сегодня утром? Я лично хорошо их помню.
— Гарри…
— Но не потому, что они мне нравятся. Видит Бог, по мне, лучше бы их вообще не знать. — Он начал нервно шагать по комнате, описывая что-то вроде полукруга — Не было там разве анекдотика о том, как в Техасе судья засадил одного паренька в тюрьму на тридцать пять лет за то, что тот украл однофунтовую банку 'Спэм'? А в Лос-Анджелесе во время тамошних беспорядков толпа хулиганствующих молодчиков до смерти избила одного человека прямо на улице, что было зафиксировано журналистами на видеопленке; так ведь никто и пальцем не пошевелил, чтобы разыскать и наказать убийцу, потому что это избиение, видите ли, было протестом против социальной несправедливости и не следовало провоцировать новые беспорядки!
Конни пошла к столу, рывком выдвинула из-под него стул и, повернув сиденьем к себе, уселась на него верхом. Не мигая, уставилась на обожженную газету.
Он же, все больше возбуждаясь и не переставая вышагивать по комнате, продолжал говорить:
— А не было ли там рассказика о том, как одна женщина заставила своего любовника изнасиловать собственную одиннадцатилетнюю дочь, так как хотела четвертого ребенка, но сама не могла иметь детей, и решила стать матерью ребенка своей дочери? В каком штате это было? В Висконсине? Или в Огайо?
— В Мичигане, — мрачно уточнила она.
— А помнится, была там еще одна веселенькая историйкa о том, как один приемный папочка отсек голову своему шестилетнему пасынку…
— Пятилетнему. Ему было пять лет.
— А шайка подростков, уж не помню где, нанесла одной женщине сто тридцать ножевых ударов, чтобы отобрать у нее один-единственный вшивый доллар…
— В Бостоне, — прошептала она.
— Да, помню, а еще там был перл о том, как папочка до смерти забил своего сына-дошкольника за то, что тому никак не давался алфавит после буквы 'Ж'. А одна любвеобильная мамуля в Арканзасе, Луизиане или Оклахоме подсыпала в чашку своей дочурке размельченное стекло, чтобы та заболела и ее папочку- моряка отпустили бы с корабля домой на побывку.
— Не в Арканзасе, — снова поправила его Конни. — В Миссисипи.
Гарри, перестав вышагивать по комнате, остановился напротив ее стула и присел на корточки, оказавшись почти вровень с ее лицом.
— Выходит, ты принимаешь как должное эти невероятные вещи, несмотря на их вопиющее несообразие. Ибо знаешь, что они реально имели место. Это же девяностые годы, Конни. Бардачные годы перед вторым пришествием, эпоха Неосредневековья, когда черт-те что может произойти и происходит на самом деле, когда невозможное не только возможно, но считается нормальным, когда любое супернаучное открытие соседствует с невообразимо диким варварством, что, впрочем, никого не удивляет. Каждому новому достижению в технологии противостоят тысячи фактов злодеяний, порожденных человеческой ненавистью и глупостью. На каждого ученого, занятого поисками средств излечения рака, приходится пять тысяч хулиганов, готовых снести голову какой-нибудь несчастной старухе, чтобы выудить из ее кошелька грошовую сдачу.
Встревоженная его напором, Конни отвела взгляд в сторону. Взяла со стола одну из сплющенных пуль и, нахмурясь, стала вертеть ее между пальцами.
Подстегиваемый чудовищной скоростью, с которой на циферблате его наручных часов бежали
