попытаться его отыскать, его звали Эйнар Кеттлиман. – Она поколебалась. – И вообще я не верю, что это дело рук террористов.
Беннетт одарил ее своей неспешной самодовольно-насмешливой улыбкой.
– В таком случае совершенно необъяснимым представляется то, что мы располагаем посланием, подписанным некой подпольной организацией, в котором выдвигается требование уплатить крупную сумму денег с угрозой потопить еще один корабль, если наличные не поступят к указанному сроку. Вы со мной согласны, мисс Брэнд?
Глава 18
– Чепуха, – заявила Элеонора. Потом повернулась и посмотрела на меня. – Полнейшая бессмыслица. Дело шито белыми нитками. Что бы этот лысый мерзавец ни говорил о каких-то посланиях, я ни за что в это не поверю. Не тот случай. Я это чувствую.
Мы провели трудный день после встречи на седьмом этаже, которая и сама по себе была нелегкой, но Элеонора никак не проявляла усталость. Вновь наступил вечер и, пообедав, мы вернулись в номер на четвертом этаже “Парадиз Тауэрс”. Всю вторую половину дня мы провели общаясь с полицейскими. Процедура включала длительные периоды ожидания вперемежку с беседами со множеством тупых и гораздо меньшим количеством умных чиновников.
Несмотря на длинный и трудный день, ее костюм и блузка – вернулись мы так поздно, что переодеться к обеду было некогда – по-прежнему выглядели свежими, тонкие чулки остались гладкими и целыми, а деловая прическа послушно хранила очертания. Стойкая девушка, но я предпочел бы увидеть несколько морщин, складок и выбившихся волос. Ее обязательная аккуратность несколько пугала. Судя по всему давалась она ценой невероятных усилий и преследовала цель избавиться от всего, что хоть как-то напоминало о той ночи, когда было безжалостно разрушено привычное ей дисциплинированное и опрятное представление о собственной персоне. Я вложил в ее руку бокал и поднял свой.
– За терроризм, – провозгласил я. – Беннетту хочется в него верить, – и на здоровье. Может, погоня за призраками не позволит ему уделять достаточно внимания нашим скромным особам.
Но ее голову занимали какие-то другие мысли.
– Мэтт, – наконец проговорила она. – Мэтт, сегодня утром ты и правда выстрелил бы в этого человека? Некоторое время я молча смотрел на нее.
– Всегда хочется все знать, не так ли?
– Не забывай, я тоже в этом участвовала. Думается, имею право знать.
Я пристально поглядел на нее и спросил:
– А ты бы выстрелила?
Элеонора поколебалась, потом едва заметно пожала плечами.
– Наверное, да. Если бы ты приказал. Дело в том, что если я обращаюсь за советом к специалисту по физике, то не стану оспаривать справедливость формулы Е == мс
Мне припомнилось, что я имею дело с крепкой маленькой девочкой, которая весьма неприятным образом расплачивается за нанесенные оскорбления. Что ж, иногда устаешь от сентиментальных болванов, а уж она к их числу явно не принадлежала.
– На сегодня три человека живы лишь потому, что вчера я проявил завидную терпимость и пошел на значительный риск. Наличествовали все основания защищать себя насильственными, то есть смертельными для противника средствами, но я обошелся без них. И предупредил тебя, что с этим покончено. Эти люди исчерпали запас моей терпимости. Я достаточно рисковал. Скажем так: никогда не направляю оружие на людей шутки ради. Если бы я и в самом деле решил уйти из комнаты, а они попытались меня остановить, началась бы стрельба. Если бы кто-либо из них направил на меня оружие, этот человек был бы мертв. И я не посмотрел бы, кто он, и чьи приказы выполняет. Удовлетворена таким ответом?
Элеонора кивнула и уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но передумала. Чуть погодя она сказала:
– Защитники Святой Земли, подумать только. Выкуп в миллион баксов, не то на дно отправится еще один корабль. Любопытно: защищают Святую Землю, Палестину, взрывая корабли и разливая нефть по святым океанам. Говорю тебе, Мэтт, здесь дело нечисто. Я в этом уверена.
– Что, – заметил я, – означает, что ты не так уж сильно в этом уверена, правда?
Я тут же пожалел о сказанном, увидев странное выражение в ее глазах. Лицо ее обмякло и тело осунулось под наплывом усталости, с которой до сих пор ей удавалось бороться. Она беспомощно оглянулась в поисках стула. Затем опустилась на пододвинутый мной стул, сделала большой глоток из бокала, который я ей дал, и вздрогнула. Бокал она сжимала обеими руками. Наконец, не глядя на меня, заговорила:
– Ты становишься слишком догадливым относительно меня. – Голос ее звучал тихо и спокойно. – Чересчур догадливым. Да, я не совсем уверена. Нет, я не совсем уверена. Прежде… прежде, чем это со мной случилось, я была бы уверена. В те времена я была сообразительной и самоуверенной особой. Всегда все знала наперед. Но вот той ночью ошиблась. Не сомневалась, что мне ничто не грозит, а на самом деле… Какие еще ошибки наделала я в своей гордыне?
Я пододвинул другой стул и сел напротив нее.
– Мне приходят в голову две ошибки. – Элеонора бросила на меня пронзительный взгляд. Я продолжал: – Два невозможных совпадения, которые ты приняла на веру. Я ужасно чувствителен к совпадениям, Элли. В моем ремесле нельзя упускать из виду ничего, хотя бы отдаленно напоминающего совпадение. Это погубило слишком многих.
Она глубоко вздохнула и наклонившись сбросила туфли. Аккуратно поставила их сбоку на ковре и пересела в большое кресло, быстрыми, умелыми движениями привела в порядок прическу и одежду. Ноги подобрала и внезапно вновь превратилась в опрятную, никогда не устающую журналистку, всего на мгновение расслабившуюся – да и то, слегка – в обществе друга.
– Какие совпадения? – спросила она. Голос ее прозвучал несколько сухо. – Я и не подозревала, что упустила из виду… ох, ты имеешь в виду связь Лорки с этике происшествиями на море, не так ли? Я кивнул.
– Это первое совпадение. Присмотримся к нему. Ты заканчиваешь статью о Джордже Уинфилде Лорке, ныне сенаторе Лорке, умываешь руки и собираешься взяться за статью, вернее – серию статей на совершенно другую тему. Собираешься писать о нас. Но теперь выясняется, что мысль эту скорее всего подбросил тебе парень, состоящий у Лорки на содержании. Правильно?
– Неважно, кто и что мне подбросил. Я уже говорила, что проверила все самым тщательным образом…
– И не думал критиковать твои методы, – поспешно оговорился я. – Но смотри, что происходит дальше. Ты заканчиваешь с нами и берешься за другую тему – корабли. И – подумать только – тут главная роль тоже отводится сенатору Лорке, если только Хэтти Робинсон не ошиблась, а она обычно не ошибалась. Не могу поверить, что все случилось само по себе. Таких совпадений просто не бывает. Должна быть некая связь. Элеонора нахмурилась.
– Не станешь же ты утверждать, что Лорка вложил мне в голову и эту идею! Одно дело пустить меня по твоему следу, это вполне объяснимо, учитывая его к тебе отношение, но зачем ему хвастаться собственными делами? И убивать людей, чтобы те ничего мне не рассказали. Полная бессмыслица! К тому же я тебе уже говорила, что эта мысль пришла мне в голову после разговора с капитаном Робинсон.
– Стало быть, ты впервые услышала о затонувших судах во время первого разговора с Хэрриет? И тебя сразу захватила мысль заняться этой темой? Можно сказать посетила муза журналиста? Элеонора
