– Спасибо, – прошептала она. – Попытаюсь в это поверить. Теперь твоя очередь. Как ты здесь очутился?
Я рассказал. На это ушло немало времени. Когда я закончил, Элли некоторое время молчала, обдумывая услышанное. Я с удовлетворением отметил, что зеленоватый оттенок исчезает с ее лица; по- видимому, худшее осталось позади. Наконец она с трудом села, перекинула ноги через край койки и подняла глаза на меня. Я рри-сел на край противоположной койки.
– Не мне тебя упрекать, верно? – тихо проговорила она.
– Ты имеешь в виду Уоррена? Элли кивнула.
– Как бы там ни было с телефонным номером, Фред оказался здесь из-за меня, и умер из-за меня. Если бы я не помчалась в Нассау, как… Ладно, не важно. Но, имея такое на своей совести, не мне строить из себя моралистку… Просто не понимаю, зачем ты его убил.
– Скажем, он сам напрашивался на это. Я уже рискнул однажды, отбирая у него оружие. До каких же пор ублажать любителя размахивать револьвером? Однажды я уже просил попридержать этого парня, если не хочешь его потерять. Вот ты его и потеряла. Элли быстро встряхнула головой.
– Я не могу удовлетвориться подобным объяснением, Мэтт. У тебя должны были иметься более веские причины для убийства, помимо того, что он не обратил внимания на довольно вызывающее предупреждение, переданное через меня.
– Не стану утверждать, что причина именно в этом. Но это избавило меня от каких-либо обязательств беспокоиться о состоянии его здоровья. Парень исчерпал пределы моего терпения. Я вручил ему оружие, испытал. Это был жест доверия, свидетельствующий, что я предпочитаю забыть о прошлом и сотрудничать ради твоего спасения. Однако он не ответил доверием на доверие, не рассказал, что случилось и не попросил моей помощи, чтобы управиться с неприятностями. Другими словами, не хотел сотрудничать со мной ради твоего спасения, намеревался проделать все один, за мой счет. И не оставил ни малейшей надежды на взаимопонимание, ибо ненавидел меня до глубины души и столь же сильно желал напакостить мне, как и спасти тебя. Вот и еще одна причина, по которой я вручил ему револьвер – чтобы занять его руки. Не будь у него огнестрельной игрушки, набросился бы сзади с каким-нибудь приемом дзюдо или каратэ.
– Положим, он не знал…
– Брось. Эти крепыши просто обожают разбивать кирпич ребром ладони. Это сделало бы мое пленение особенно впечатляющим.
– Она… Лорка пообещала нам, что если Уоррен доставит тебя, меня отпустят.
– Мне она пообещала, что нас не убьют, поскольку это не входит в ее намерения. Слышать приятно, только боюсь, не следует слишком полагаться на слова.
– Мэтт, я не… Понимаешь, я пыталась спорить с ним, остановить его. Говорила, что не хочу свободы такой ценой…
Я улыбнулся и, протянув руку, потрепал ее по щеке.
– Где же безжалостная маленькая дрянь, готовая пожертвовать кем угодно ради хорошего материала? Прикосновение моей руки заставило Элли смутиться.
– И все-таки мне кажется, не следовало убивать Уоррена, – упрямо проговорила она.
– В таком случае, представим дело иначе. Предположим, речь идет о твоей жизни и предстоит выбрать для этого путешествия одного человека, который по возможности попытается тебя спасти. Перед тобой досье мистера Уоррена Питерсона: подготовка, опыт, среднее число ударов сердца в минуту опасности. Рядом аналогичные материалы на мистера Мэттью Хелма. Оставим в стороне личные пристрастия и будем исходить исключительно из бесстрастных данных. Кого бы ты выбрала, чтобы уцелеть в этой переделке? – Я пожал плечами: – Пожалуй, особого выбора у меня не было.
Элеонора облизала губы и сказала:
– Ты и в самом деле дерзкий самодовольный мерзавец, не так ли, дорогой?.. Мэтт?
– Что? В глазах у нее появилось странное выражение.
– Я сейчас туго соображаю, похоже, что заодно с обедом вылетели и мозги. Я не понимала…
– Так чего же ты не понимала?
– Ты… ты специально позволил им захватить себя!
– Как иначе смог бы я быстро тебя отыскать? – раздраженно поинтересовался я. – На звонки в полицию не оставалось времени, к тому же появление толпы неуклюжих неумех могло бы стоить тебе жизни. Я пришел к выводу, что безопаснее заняться делом самому. Для этого нужно было пробраться внутрь и выбранный мной путь представлялся наиболее логичным. Подожди, пойду выброшу эти салфетки, они все тут завоняли.
И вновь, прежде чем открыть дверь, я позаботился о том, чтобы предупредить нашего охранника, не обращая внимания на слова Элеоноры у меня за спиной. Джулио стоял в полной готовности. Он сообщил, что в передней каюте имеется встроенная корзина для грязного белья, и я сгрузил туда свою ношу.
– Как малышка? – поинтересовался он, когда я вернулся.
– Будет жить, – ответил я. Потом бросил взгляд на орудие в его руке. – По крайней мере, некоторое время.
– Если мисс Лорка сказала, что вы не умрете, значит, не умрете, – заверил он.
– Хочешь сказать, она умеет наделять бессмертием? На этом можно заработать кучу денег.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Никто не причинит вам вреда, если сами на это не напроситесь – вот, что я имею в виду. Не знаю, зачем ты ей понадобился, но только не за этим. – Он посмотрел в сторону мостика: – Отлично управляется с судном. Вот уж не думал.
– Почему?
– Обычное дело, – запинаясь, промолвил он. – Когда босс сказал, что дочка будет время от времени пользоваться этим катером, а нам положено выполнять все приказы и держать язык за зубами, мы решили: жди беды. Мало того, что в шкиперы определили даму, так это еще и молодая, весьма норовистая дама. – Джулио. сделал характерный жест кистью руки. – Знаешь, управляться в море с катером не так просто, можно наткнуться на что угодно.
– Или что угодно может наткнуться на тебя, – ответил я, не сводя с него глаз. Смуглое, достаточно симпатичное лицо мужчины застыло: он отказывался говорить об этом. Дабы ободрить его, я спокойно и несколько педантично продолжал: – Знаешь, все это выдумки. Древние греки воспринимали гомосексуалов как нечто само собой разумеющееся, в тамошних армиях их было полно. В битве при Херонее на стороне Фив сражался целый полк. Когда македонцы атаковали афинян, левый фланг обратился в бегство, центр был смят, но Священная Лента Фив не дрогнула, они умерли не сдвинувшись с места, триста человек, каждый рядом со своим любовником или как там они их называют. В те времена никому и в голову не приходило увязывать подобные вещи с храбростью.
Джулио с сомнением посмотрел на меня, явно испытывая подозрения в отношении моих сексуальных пристрастий.
– Похоже, ты знаток в этих делах. – Я улыбнулся.
– Нет, просто люблю исторические романы. – Я потянул носом воздух. – Неплохо пахнет, похоже на еду. Может, она и правда не собирается убивать нас сразу, а заставит умереть от голода…
Страж отправил меня справиться об аппетите Элеоноры, которая заявила, что ничего не хочет – нет, ни в коем случае! Затем, соблюдая все меры предосторожности, отвел меня в рубку, усадил за стол и не сводил глаз, пока я ел. Еда оказалась отличной. Повара звали Роберт, и разговаривал он со смешным французским акцентом. Как я уже говорил, это был невысокий жилистый мужчина с седыми волосами. Внешность соответствовала описанию человека, который убил Фреда. Представлялось весьма вероятным, что отправиться в плавание его вынудили неприятности, возникшие на суше в связи с излишним пристрастием к холодному оружию. Я по достоинству оценил еду, но Роберта взял на заметку, чтобы разобраться с ним потом, когда это не будет мешать более важным делам…
Вторую половину дня мы провели лежа на койках. Ближе к вечеру с палубы донесся крик: “Парус!”. Полчаса спустя дверь открылась, нас отвели в кокпит и переправили на одномачтовую яхту, которая тяжело покачивалась у борта катера. На корпусе судна было выведено название “Джембоури” – если верить Бренту, пятая яхта, приобретенная мисс Лоркой через два года после смерти прекрасной подруги.
