– Я знаю место, о котором вы говорите.
Кэлен подобрала платье и вскарабкалась на парапет.
– Туда! И поспеши! Жизнь твоего хозяина под угрозой!
– Что сказать Дрефану, когда он спросит, где вы? – спросила Бердина.
– Не знаю. Придумайте что-нибудь!
– Мы будем заботиться о Ричарде, пока ты не вернешься, – сказала Кара. – Да помогут тебе добрые духи.
– Скажите Ричарду, что я люблю его. Если… Скажите ему, что я люблю его! – крикнула Кэлен. Серебряная рука сильфиды протянулась к ней.
Ее голос еще отзывался эхом от каменных стен, когда Кэлен погрузилась в ртутную пену. Она вдохнула сильфиду, моля добрых духов, чтобы они помогли ей отыскать книгу. Раньше это было серебристое наслаждение.
Сейчас – только темный ужас.
Глава 65
Энн наклонилась к нему.
– Это ты виноват.
Они сидели на полу в центре комнаты. Зедд повернул голову к Аннелине.
– А ты разбила ее любимое зеркало.
– Это вышло случайно, – возразила Энн. – А ты разрушил их алтарь.
– Я просто хотел его почистить. Откуда мне было знать, что он загорится? Нечего было заваливать его сухими цветами. А ты пролила ягодное вино на ее лучшее платье.
Энн вздернула нос.
– Кувшин был слишком полный. А наливал его ты. Кроме того, ты сломал рукоятку его любимого ножа. Дерево, из корня которого она была сделана, встречается редко. Неудивительно, что он так расстроился.
Зедд погрустнел.
– Что я знаю о точке ножей? Я волшебник, а не кузнец.
– И это вполне объясняет случай с конем старейшины.
– Я тут ни при чем. Не я оставил ворота открытыми. По крайней мере мне так кажется. Так или иначе, старейшина купит другого, он себе это может позволить. А вот как тебе удалось выкрасить волосы его третьей жены в зеленый цвет, мне до сих пор непонятно.
Энн сложила руки на груди.
– Ну, это тоже была случайность. Я думала, эти травы сделают ее волосы ароматными. Я хотела ее порадовать. А вот его кроличья шапка – это уже не случайность; это была обыкновенная лень. Вместо того чтобы следить за ней, ты оставил ее сохнуть у огня и ушел. Этот головной убор был произведением искусства, весь расшит бисером. Нелегко будет сделать ему замену.
Зедд пожал плечами.
– Вообще-то мы не говорили им, что хорошо умеем трудиться по хозяйству.
– Совершенно верно. Мы этого не говорили. Они сами виноваты. Мы не могли сказать, потому что они нас не спрашивали.
– Конечно, не могли.
Энн кашлянула.
– Как по-твоему, что они собираются с нами делать?
Они сидели спиной друг к другу, связанные толстой веревкой. На запястьях у них по-прежнему были браслеты, подавляющие их волшебную силу.
Зедд посмотрел туда, где шло горячее обсуждение. Старейшина с непокрытой головой, его первая жена и шаман жаловались друг другу на пленников. Зедд понимал не все слова, но суть улавливал.
– Они решили, что рабы приносят им больше убытка, чем пользы, и теперь думают, как от нас избавиться, – прошептал он Аннелине.
– Ну что? – спросила она, когда споры наконец завершились. – Что они надумали? Они нас освободят?
Доаки посмотрели на пленников. Зедд знаком велел Энн вести себя потише.
– Мне кажется, нам все-таки надо было проявить побольше усердия, – прошептал он через плечо. – По-моему, дело дрянь.
– Почему? Что они собираются сделать? – насмешливо сказала Энн. – Вернуть нас нантонгам и потребовать назад свои одеяла?
Зедд покачал головой. Доаки поднялись. Ожерелья шамана забренчали. Старейшина ударил об пол посохом.
– Хотелось бы мне, чтобы они это сделали. Они хотят покрыть расходы и еще получить прибыль. Нам с тобой предстоит путешествие. Они только что решили, что выгоднее всего продать нас людоедам.
У Энн закружилась голова.
– Людоедам?
– Именно это они и сказали. Людоедам.
– Зедд, ты сумел снять с себя Рада-Хань. Неужели ты не в состоянии убрать эти веревочки с наших запястий? По-моему, сейчас самое время.
– Боюсь, что, когда нас бросят в котел, они по-прежнему будут на нас. – Зедд посмотрел на старейшину и шамана и сказал: – Ну что ж, все было весело, Энн. Но, кажется, веселье закончилось.
Уоррен пошатнулся, и Верна едва успела его подхватить. Подбежала Жанет и закинула себе на плечо его другую руку.
– Ты уверен? – шепотом спросила Верна Уолша. – Здесь? Натан хотел, чтобы мы встретились с ним в Хагенском лесу?
– Да, – кивнул Уолш, а Кларисса добавила:
– Он сказал мне именно это название.
Верна раздраженно вздохнула. Вполне в духе Натана заставить их войти в Хагенский лес. Ричард, правда, очистил его от мрисвизов, но все равно это место было ей не по душе.
Черные ветви тянулись к ним, словно скрюченные руки мертвецов, корни хватали их за ноги. В сыром воздухе пахло гнилью. Верна никогда не заходила так глубоко в Хагенский лес – и у нее были для этого серьезные основания.
– Как ты, Уоррен? – прошептала она.
– Прекрасно, – пробормотал он сдавленным голосом.
– Уже скоро, Уоррен. Еще немного потерпи, и все закончится. Натан поможет тебе.
– Натан… – повторил он, задыхаясь. – Нужно его предупредить…
Они наткнулись на какие-то древние развалины, поросшие мхом. Обломки стены валялись в траве, словно белые кости; Верна увидела ряд разрушенных колон, напоминающих ребра скелета чудовища.
Сквозь подлесок пробился свет, и скоро Уолш и Боллесдун вывели их к костру. Огонь горел в очаге, на скорую руку сложенном на каменных плитах бывшего пола. За костром Верна увидала какую-то круглую стену, напоминающую широкий колодец. Она не знала, что это за место и чем были раньше эти развалины, но это неудивительно: в Хагенский лес обычные люди старались не забредать.
Натан, одетый как богатый дворянин, поднялся им навстречу. Вид у него был грозный, особенно без Рада-Хань вокруг шеи.
Он усмехнулся; Уолш и Боллесдун громко захохотали и радостно принялись хлопать друг друга по спине.
Кларисса бросилась к Натану и крепко обняла его. Потом она гордо протянула ему книгу. Натан взял ее и улыбнулся Клариссе улыбкой, предназначенной только ей. Кларисса сияла. Верна закатила глаза.
– Верна! – воскликнул Натан, увидев ее. – Рад, что ты отважилась это сделать.
– Очень приятно видеть вас, магистр Рал.
– Не хмурься, Верна, у тебя будут морщины. – Он обвел взглядом остальных. – Итак, Жанет, ты тоже к нам присоединилась. – Он слегка приподнял бровь. – И Амелия. – Он повернулся к женщине, стоящей чуть в стороне. – А это кто у нас здесь?
