Кларисса поманила Мэнди, и та, сжимая у горла плащ, робко вышла вперед.
– Натан, это моя подруга Мэнди. Из Ренвольда.
Мэнди преклонила колено.
– Магистр Рал, моя жизнь принадлежит вам.
– Ренвольд… – Бровь Натана снова чуть дернулась, когда он бросил быстрый взгляд на Клариссу. – Итак, ты рада, что убежала от Джеганя, Мэнди?
– Я в долгу у вас и Клариссы, – сказала Мэнди, поднявшись. – Она самая храбрая женщина, которую я когда-либо видела.
Кларисса хихикнула и прижалась к Натану.
– Ерунда. Я так благодарна добрым духам за то, что они послали тебя мне навстречу, а то бы я никогда даже не узнала, что ты там.
Натан снова посмотрел на Верну:
– А это кто? Юный Уоррен, я полагаю?
Верна изо всех сил постаралась сохранить на лице дружелюбное выражение.
– Натан…
– Магистр Рал. – Он на мгновение нахмурился. – Впрочем, мы старые друзья, Верна. Для тебя я по- прежнему Натан, как и для всех старых друзей.
Верна покусала губы.
– Натан, – снова начала она, – ты прав; это Уоррен. Ты можешь ему помочь? Он только начинает постигать свой дар. Я сняла с него Рада-Хань раньше времени, и ничего больше не защищает его от дара. У него жуткие головные боли. Натан, он очень плох. Я пойду за тобой куда угодно, если ты поможешь ему.
– Помогу ему?
– Пожалуйста, Натан. Я умоляю тебя.
– Довольно, Верна. Я и так с радостью помогу мальчику. – Он повел рукой. – Подведите его к огню.
Уоррен что-то промямлил, пытаясь проявить вежливость, но он был почти без сознания. Верна и Жанет подвели его к костру и встали рядом, поддерживая его, чтобы он не упал.
Натан поддернул штаны и сел на каменный пол, скрестив ноги. Рядом с собой он положил книгу. Он внимательно вглядывался в лицо Уоррена и хмурил брови. Потом взмахом руки он велел Верне и Жанет удалиться и с помощью волшебной сети сам стал удерживать Уоррена в вертикальном положении.
– Уоррен, – строгим голосом приказал Натан. Уоррен открыл глаза. – Протяни руки вперед.
Уоррен вытянул руки. Натан сделал то же самое, и их пальцы соприкоснулись. Пророки смотрели друг другу в глаза.
– Пусть твой Хань течет сквозь мои пальцы, – проговорил Натан. – Открой седьмые ворота. Все остальные закрой. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да.
– Хороший мальчик. Тогда действуй. Если ты будешь мне помогать, мне будет проще.
Их окутало теплое золотистое сияние. Ночной воздух задрожал от магии этого света, но ни жара, ни пламени не было. Верна не могла понять, что делает Натан. Все это было ей незнакомо.
Натан всю жизнь был загадкой для сестер Света. Он казался Верне стариком, даже когда сама она была юной девушкой. Даже самые терпеливые сестры всегда считали его по крайней мере неуравновешенным.
Были во Дворце Пророков и такие, кто вообще не верил, что дар Натана не ограничивается одними пророчествами. Другие, наоборот, подозревали, хотя и не были в этом уверены, что он способен на большее, чем позволяет себе показать. А кое-кто так боялся его, что не решался подходить к его покоям, несмотря на то что на шее у Натана тогда был еще Рада-Хань. Верна же всегда считала Натана ходячим несчастьем.
Сейчас она смотрела, как этот вредный старый развратник пытается спасти жизнь человеку, которого она любит. Свет то угасал, то разгорался ярче, словно что-то забывал, уходя, и опять возвращался с полдороги.
Уолш и Боллесдун слонялись около круглой каменной стены позади костра, но остальные как завороженные смотрели на Натана и Уоррена. Верна понимала смысл его действий не больше, чем могла понять его Мэнди.
Верна слегка встревожилась, когда волшебники, соприкасаясь пальцами, поднялись в воздух на несколько дюймов, и успокоилась, только когда они снова опустились на землю.
Внезапно Натан хлопнул в ладоши.
– Все! – объявил он. – Это должно подействовать.
Верна не понимала, как этого могло быть достаточно, чтобы примирить Уоррена с его даром.
Уоррен, однако же, широко улыбался.
– Натан, это было изумительно. Голова сразу прошла. Я как будто заново родился. Такой ясности в мыслях у меня никогда не было.
Натан взял черную книгу.
– Мне тоже это понравилось, малыш. Этой стае сестер потребовалось триста лет, чтобы сделать для меня то, что сейчас сделал для тебя я. Правда, в то время они были куда тупее. – Он покосился на Верну. – Прости, аббатиса. Я не хотел никого обидеть.
– Тебе это и не удалось. – Верна подскочила к Уоррену. – Спасибо, Натан. Я так за него беспокоилась! Ты не представляешь себе, какое это для меня облегчение.
Лицо Уоррена утратило радостное выражение.
– Натан, теперь, когда ты мне помог, я еще яснее вижу, что мы неосторожно дали Джеганю понять смысл пророчества о…
Натан вскрикнул. Кларисса вскрикнула. Верна застыла. Она почувствовала, как что-то острое кольнуло ее в спину.
Амелия вонзила дакру Натану в бедро. Мэнди приставила нож к горлу Клариссы. Жанет уперла острие дакры в спину Верне. Уоррен замер, когда Жанет погрозила пальцем ему и двум солдатам.
– Не шевелись, Натан, – предупредила Амелия, – иначе я освобожу свой Хань и ты сразу умрешь.
– Уоррен прав, – сказала Жанет. – Он дал его превосходительству весьма ценную информацию.
– Амелия, Жанет! – воскликнула Верна. – Что вы делаете?
Амелия со злобной улыбкой повернулась к Верне:
– Выполняем волю его превосходительства, разумеется.
– Но вы дали клятву.
– Мы поклялись на словах, а не в наших сердцах.
– Но вы можете от него освободиться! Вам не обязательно служить Джеганю!
– Может быть, в первый раз ты сказала нам правду, но, когда Ричард умер, его превосходительство нас наказал. Больше мы пробовать не хотим.
– Уберите оружие, – сказала Верна. – Мы же подруги. Я пришла, чтобы спасти вас. Не делайте этого, прошу вас! Принесите клятву, и вы освободитесь!
– Боюсь, дорогуша, она не может поклясться. – Это уже не был голос Амелии. Это был голос, который раньше звучал в голове у Верны: голос Джеганя. Услышав его, она задрожала. – А теперь мой доверенный представитель заберет книгу. Мы с сестрой Амелией распорядимся ею лучше.
Натан протянул книгу, и Амелия схватила ее свободной рукой.
– Ну что, – сказал Натан, – собираетесь вы меня убивать или нет?
– О да, я собираюсь тебя убить, – сказала Амелия голосом Джеганя. – Ты нарушил наше соглашение, магистр Рал. Кроме того, я не люблю подчиненных, которые не пускают меня в свой разум. Но прежде, чем ты умрешь, я, пожалуй, разрешу тебе посмотреть, как выполняют приказы настоящие рабы. Я думаю, тебе будет приятно увидеть, как я перережу горло твоей дорогуше.
Кэлен выдохнула сильфиду и торопливо вдохнула обычный воздух. Вокруг была ночь. Не желая тратить время и ждать, пока слух и зрение вернутся в исходное состояние, она спрыгнула с каменного парапета.
