поблагодарить тебя за то, что ты сделал для нас с Ричардом. – Ее голос сломался. – Я не знала, что буду делать. Я только знала, что должна отправиться сюда.
Натан обнял ее – и ей показалось, что его это объятие утешает не меньше, чем ее.
– Ты поступила правильно. Наверное, добрые духи вели тебя. Теперь спеши к нему, иначе мы потеряем нашего магистра Рала.
Кэлен кивнула.
– Убийства закончились.
– Убийства еще только начинаются.
Натан повернулся и воздел сжатые в кулаки руки. Устрашающая молния пронзила ночной небосвод и унеслась к северо-западу, на мгновение затмив своим блеском свет звезд.
Кэлен увидела, как Уоррен помог Верне сесть и стер кровь с ее излеченного подбородка.
– Что ты сделал? – спросила Кэлен Натана.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, и на губах его заиграла коварная улыбка.
– Я преподнес Джеганю неприятный сюрприз. Я только что подал генералу Райбиху сигнал к атаке.
– К атаке? Кого они будут атаковать?
– Экспедиционный корпус Джеганя. Тот, который разрушил Ренвольд. Они ждут неприятностей в Новом мире, но не подозревают, что им уготовано. Это будет короткая битва. Пророчество говорит, что д’харианцы будут сражаться так яростно, как они еще никогда не сражались, и еще до того, как закончится ночь, разделаются с врагом традиционным д’харианским образом: без милосердия.
Верна поднялась на ноги. Кэлен никогда не видела, чтобы у нее был такой кроткий вид.
– Натан, я прошу твоего прощения.
– Не желаю слушать.
Кэлен положила руку ему на плечо и прошептала:
– Натан, пожалуйста, ради себя самого, выслушай ее.
Натан посмотрел Кэлен в глаза и наконец повернулся к Верне.
– Я слушаю.
– Натан, я знаю тебя давно. Всю свою жизнь. Я помню, какой ты был прежде… Я не поняла. Я думала, ты все это устроил, чтобы получить власть. Пожалуйста, прости меня. Я набросилась на тебя потому, что на самом деле чувствую себя виноватой за то, что мои подруги предали меня – предали нас. Я иногда… излишне скоропалительна. Теперь я вижу, что ошибалась насчет тебя и Клариссы. Она любила тебя, а я думала… Умоляю, прости меня, Натан.
Натан хмыкнул.
– Зная тебя, Верна, могу сказать, что произнести эти слова тебе было очень и очень трудно. Так и быть, прощаю.
– Спасибо, Натан, – выдохнула она.
Натан наклонился к Кэлен и поцеловал ее в щеку.
– Да пребудут с тобой добрые духи, Мать-Исповедница. Скажи Ричарду, что я возвращаю ему титул. Может, мы с ним еще свидимся.
Он подхватил Кэлен и поставил ее на парапет сильфиды.
– Спасибо, Натан. Я понимаю, почему Ричард любит тебя. И Кларисса тоже. Я думаю, она знала настоящего Натана.
Натан улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным.
– Если хочешь спасти Ричарда, ты должна предложить его брату то, чего он так жаждет.
– Вы желаете путешествовать? – спросила сильфида.
Кэлен мутило.
– Да, назад в Эйдиндрил.
– А Ричард правда жив? – спросила Верна.
– Да, – с вновь ожившим страхом сказала Кэлен. – Он болен, но поправится, как только я верну ему эту книгу и он ее уничтожит.
– Уолш, Боллесдун, – уходя, позвал Натан, – карета ждет. Пора убираться отсюда.
– Но, Натан, – сказал Уоррен, – я хочу узнать все о пророчествах. Я хочу у тебя учиться.
– Пророками рождаются, а не становятся.
– Куда ты? – крикнула Верна ему вдогонку. – Ты не можешь уйти. Ты же пророк. Мы должны знать, где тебя искать в случае необходимости.
Не оглядываясь, Натан указал на северо-восток.
– Твои сестры там, аббатиса. Идите к ним, и оставь попытки увязаться за мной. Все равно ты не преуспеешь. Твоим сестрам больше не страшен сноходец; я сделал так, чтобы их клятва перешла на меня, пока Ричард был в мире мертвых. Если он выживет, вы можете снова поклясться ему, и ваши узы опять будут с ним. Всего хорошего, Верна. До свидания, Уоррен.
Кэлен прижала руку к груди. Если выживет? Если?
– Спеши, – сказала он сильфиде. – Торопись!
Серебряная рука сняла ее с парапета и погрузила в ртутную пену.
Глава 66
Ее сопротивление вызывало у него улыбку. Ему нравилось, что она сопротивляется. Ему нравилось доказывать ей, что бесполезно бороться с человеком, который настолько превосходит ее в силе и мудрости. Его завораживал вид крови, текущей из ее разбитого носа и губ. Глубокая рана на подбородке тоже сочилась кровью.
– Ты добьешься только того, что натрешь себе запястья до крови, – усмехнулся он. – Ты не сможешь разорвать веревки, но продолжай, если тебе так нравится.
Она плюнула ему в лицо. Он снова ударил ее. Потом провел большим пальцем по порезу у нее на подбородке, зачарованный струйкой крови, стекающей по ее шее.
Он видел ее ауру. Он чувствовал ее прежде. Он знал, чего нужно коснуться, чтобы заставить ее корчиться от боли. Потребовалось совсем немного времени, чтобы одержать над ней верх.
Она заскрипела зубами, силясь порвать веревки. У нее было много сил, но все же недостаточно. Без магии и оружия она была просто женщина. Ни одна женщина не способна ему противостоять. Что бы ни делала.
Когда его пальцы начали расстегивать пуговицы у нее на боку, она неистово задергалась, и это ему понравилось. Ему было приятно, что она сопротивляется. Ему было приятно видеть ее кровь. Он снова ударил ее кулаком в лицо.
Он удивлялся, почему она не кричит и не просит пощады. Ничего, она еще закричит. О, как она будет кричать!
Его удар на мгновение оглушил ее. Глаза у нее закатились, но она изо всех сил старалась не потерять сознания. Он распахнул на ней одежду, обнажив грудь и верхнюю часть торса.
Потом он просунул пальцы под тугой пояс ее красных кожаных трусов и резко дернул вниз. Он спустил их ровно настолько, сколько нужно было для его целей.
Ее живот был полностью обнажен. Все ее тело было покрыто шрамами. Они завораживали его. Он попытался представить, как могли появиться такие шрамы. Такие неровные и глубокие – наверное, раны сильно кровоточили.
– Меня уже раньше насиловали, – презрительно усмехнулась она. – Даже не могу вспомнить сколько раз. По опыту могу сказать, что у тебя это плохо выходит. Ты даже не смог снять с меня трусов, тупица. Продолжай, если, конечно, сумеешь. Я жду.
– О, Кара, я не собираюсь тебя насиловать. Это было бы дурно. Я никогда не насиловал женщин. Я беру только тех, которые сами этого хотят.
Она смеялась над ним. Смеялась.
– Да ты просто извращенный ублюдок.
Он подавил в себе желание разбить ей лицо. Он хотел, чтобы она была в сознании.
Однако же он трясся от злости.
– Ублюдок? – Он сжал кулаки. – Из-за таких, как ты, шлюх!
Он ударил ее в грудь. От боли она крепко зажмурилась и стиснула зубы. Она попыталась свернуться в
