из порванного ожерелья.
Вот интересно, - продолжил он беседу сам с собой, - что она скажет мужу, если вернется во Францию? А куда пристроит ребенка? Ведь не в дом же Лианкура? Вопросы, вопросы, вопросы. Непредсказуемая женщина. А, впрочем, может быть все они, полячки, такие вот странные.
Несколько забулдыг довольно свирепой наружности поглядывали на стол в углу зала. Гостиница была третьесортной. Но публика тут редко скандалила. Так как останавливались тут люди занятые каким-то важным делом, и, на короткий срок. Были тут и свои завсегдатаи, как правило - воры, но они работали в соседних районах, а тут свято блюди добрососедские отношения к хозяину постоялого двора.
Но на данный момент раздражали одного из воров, спускающего тут свой заработок, двое из сидящих за угловым столом. Это были две женщины. Причем одна служанка и испанка по крови. Другая же не из простых. Но с простыми общающаяся свободно, чем именно она и раздражала вора. А также и тем, что вела себя как простая, подмигивая то прислужнице, то хозяину. Взгляд же женщины был холодный и цепкий. Одета она была просто, но видно, что за большие деньги: дорожное коричневое платья из дорогого шелка и льна, на поясе висел кинжал с простой без украшений рукояткой, плащ был шерстяной и подбит мехом. На шее женщины болтался весьма любопытный кулон похожий на глиняный сосудик, подвешенный на серебряной цепи. Ноги были обуты в высокие сапоги, которые она довольно бесстыдно выставила из под своего платья.
- Такую пташку не зажмешь в темном углу, - прошептал пьяный вор и сплюнул через плечо.
Вскоре к сидевшим женщинам подошел офицер и поинтересовался кто они такие. Сделал он это весьма нелюбезно. Женщина откинула со лба волосы, которые у нее были острижены практически по мужской длине и как-то устало начала рыться в складках плаща. В это время испанская служаночка испуганно хлопала огромными ресницами. Наконец госпожа извлекла из складок свиток и с ленивой грацией протянула его офицеру. Тот увидев печать на свитке слегка побледнел, а прочитав приказ, низко склонился перед дамой.
- Ваша Светлость! Я рад приветствовать, Вашу Светлость во временном мне округе! - с подобострастием произнес он. - Только почему Ваша Светлость без охраны? Время сейчас смутное!
- А вот охрану, милейший, ты мне и предоставишь! - ответила герцогиня Лианкур, прибывшая во Францию вместе со своей новой служанкой Хасинтой, - Там, где я была, охраны бы мне только мешала, а вот теперь, меня необходимо сопроводить в Париж! И сделать это бережно!
2.4. Французский калейдоскоп
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Уже более 20 лет длился брак Людовика XIII с Анной Австрийской, а наследника все не было, несколько выкидышей и ухудшение здоровья - вот и весь тогдашний итог этого брака. Королеве было уже 36 лет, она находилась в натянутых отношениях с супругом из-за своего участия в политических интригах. Стране был нужен наследник престола: здоровье короля было шатким, и возможный переход трона к его брату, принцу Гастону Орлеанскому, связанному с оппозиционной аристократией, грозил непредсказуемыми политическими последствиями.
Ришелье и молился Богу о том, что бы король почаще посещал спальню своей супруги, и увещевал короля в необходимости не пренебрегать супружеским долгом. Людовик XIII то подшучивал над своим премьером и его желаниями, то возмущался этими наставлениями. Но все же старался угодить и жаждующей наследника стране и своему ворчливому премьеру. После полумнимого, но все же примирения между королевой и Ришелье, король решил побольше уделять внимания супруге, а королева, в свою очередь, стала более спокойна и более расположена к своему мужу.
И вот произошло долгожданное чудо - королева забеременела! Когда это стало несомненным, Людовик XIII посвятил свое королевство Богоматери. Все ждали и гадали, каким же будет пол новорожденного? И снова небеса оказались благосклонны к Франции: 5 сентября 1638 г. родился дофин.
Рождение сына преобразило Анну. Постаревшая от хандры и невнимания супруга, она наконец почувствовала свою значимость, так как стала матерью наследника престола, более того - сопричастной явленному Франции чуду.
Французы увидели в счастливом рождении знак божьей милости и называли новорожденного дофина 'Богоданным'. Еще через десять лет епископ Флеше (1626 - 1710) оценил это событие как 'рождение на грани чуда, которое обещало всему миру полную чудес жизнь'.
По правилам этикета королевского двора, официальные обязанности наследника престола начались сразу после его рождения. Уже 6.09 Людовик давал аудиенцию. Делегации Парижского парламента, главного суда и других судов были приняты в тот день Людовиком XIII и передали королю пожелания счастья от своих корпорации. Эти делегации были также допущены в покой наследника престола. О первой встрече будущего Людовика XIV с представителями французского парламента и судов рассказывает генеральный прокурор, ставший позже хранителем печати, Матье Моле (1584 - 1656): королевский отпрыск возлежал под большим балдахином из вышитого цветами белого дамаска на белой шелковой подушке, которую держала его няня мадам де Ланзак. Перед его ложем находилась большая балюстрада, так что наследника престола можно было лицезреть лишь с десяти-пятнадцати шагов. Мадам де Ланзак сказала, что дофин открыл глаза, чтобы видеть своих верных слуг.
Королева же ликовала. После рождения сына она снова помолодела и похорошела. Даже ненавидимый её кардинал уже не так раздражал ее. А его племянница так и вовсе стала пользоваться вполне заслуженным вниманием. Так как кроткая Мари-Мадлен не могла не нравится. А еще набожной королеве импонировала набожность герцогини д'Эгийон, которой Мари-Мадлен стала в этом году.
Анна Австрийская теперь не пропускала ни одного поста, ни одного большого религиозного праздника, постоянно посещала монастыри, особенно основанный ею и перестроенный в ознаменование рождения сына парижский Валь-де-Грас, еженедельно. Ей доставляло удовольствие наблюдать за своим прекрасным крохой. Который был действительно хорош собой, в отличие от многих новорожденных. Когда он болел, Анна не отходила от его постели.
Пока страна ликовала, радуясь наследнику, премьер-министр был по-прежнему озабочен политическим положением страны внутри и вне.
Кардинал весьма преуспел в контроле над общественным мнением в своем государстве, но несколько переусердствовал в этом направлении. Большинство памфлетов тех лет контролировалось и поддерживалось правительством. Также Ришелье тайно спонсировал оппозицию и некоторых заговорщиков, чтобы подстегнуть свои реформы. Он регулярно просматривал статьи и задавал их тематику в основанной по его инициативе в 1630-1631 гг. официальной французской прессе 'Le Mercure francais', 'Gazette de France'.
Первоначально официальная пресса Франции была представлена 'Mercure franГais', политическим и литературным периодическим изданием, основанным Жаном Ришаром. Став первым министром Франции в 1624 г., кардинал Ришелье прибрал к рукам 'Mercure franГais', поставив во главе этого издания отца Жозефа. Однако малотиражный 'Mercure franГais', выходивший в свет один раз в год, не соответствовал политическим задачам великого премьера. Кардинал искал возможность систематического воздействия на общественное мнение, а для этого было необходимо периодическое издание иного типа.
