– …в посылке…
– Что в посылке, Джудитта? – смягчился Амальди.
– Котенок.
– Какой котенок?
– Двухмесячный… За что он его?.. Котенок-то чем ему помешал?
– Ты где, Джудитта?
– Дома.
– Ты не одна?
– Одна.
– Жди меня.
– Хорошо.
– Не бойся, я скоро.
Амальди схватил куртку и выбежал из кабинета. В коридоре столкнулся с Фрезе.
– Я не ошибся, посмотри… – взволнованно начал тот.
– Сейчас не могу, – отрывисто бросил Амальди, не останавливаясь.
Фрезе пошел за ним к лифту.
– Что стряслось?
– Убили котенка.
– Что?
– Потом.
Двери лифта еще не раздвинулись до конца, но Амальди уже вскочил в кабину.
– Как будет время – посмотри. – Фрезе протянул ему какие-то листки. – Это копии, не страшно, если потеряешь. Я не ошибся, – повторил он.
Амальди взял листки и не глядя сунул в карман. Как только он ступил за порог, на него налетел сирокко. Инспектор ногой отшвырнул валяющийся у ворот мешок с мусором, потом перешел улицу и вступил в старый город с единственной мыслью в голове: «Не хочу, чтобы Джудитта плакала одна».
XVII
Двое полицейских, что взяли его прямо в университете, на всем пути в комиссариат не потрудились ничего объяснить. Не вполне законные методы, но так распорядился старший инспектор Амальди: подозреваемый должен быть доставлен в комиссариат в состоянии паники, а ничто так не пугает, как молчание в машине, мчащейся по городским улицам с включенной сиреной. Прибыв на место, полицейские, потрясая пистолетами, выдернули его с заднего сиденья, почти волоком притащили на третий этаж и втолкнули в какую-то пустую комнату. Стол посреди нее был привинчен ножками к полу, равно как и два стула. Один из его конвоиров указал ему на стул и спрятал в кобуру пистолет.
– Я… мне… мне надо… надо в туалет, – залепетал толстяк, обливаясь потом.
– Имя и фамилия.
– Макс Пескьера.
– Макс? – брезгливо сморщился полицейский и переглянулся с напарником.
– Так только педерастов зовут, – прокомментировал второй.
– Массимо, – поправился толстяк.
– Ты голубой?
– Нет.
– Вздумал нам яйца крутить?
– Смотри у меня, педрила!
– Да нет… я…
– Так как тебя звать – Массимо или Макс?
– Массимо.
– А почему сказал «Макс»? Пошутить решил?
– Нет. Мне в туалет надо.
– Массимо, а фамилия как?
– Массимо Пескьера.
– Пескьера? А не врешь? Может, и фамилия не Пескьера, как имя не Макс?
– Нет, фамилия – Пескьера… Массимо Пескьера… Мне надо…
– Ты эти шутки брось, жирная свинья!
– Ему бы на диету сесть, а он нам яйца крутит.
– Я не кручу вам яйца.
– Яйца? Он сказал –
– Он еще будет про наши яйца рассуждать, пидор хренов!
– Вытри морду, Макс, когда с полицией разговариваешь.
– Можно мне…
– Так как тебя звать?
– Массимо Пескьера! – Толстяк ткнулся лицом в стол и заплакал.
Полицейский грубо встряхнул его.
– Сиди как следует!
Жирные щеки толстяка были залиты слезами, свинячьи глазки покраснели и еще больше заплыли.
– Пожалуйста, отпустите меня в туалет! – Рукавом тужурки он утер слюну на подбородке.
Полицейские, больше не взглянув на него, вышли из комнаты. В коридоре их ожидал Фрезе.
– Спекся, – доложил ему первый.
– Еще малость помаринуем, – сказал Фрезе. – Сейчас Амальди подойдет.
– Ему в туалет надо.
– Потерпит.
– А если обделается?
– Ну и чего? – напустился на него Фрезе. – Ты что, так уважаешь труд уборщиц?
– Нет, но…
– Ступай к нему. Сколько раз говорил: задержанных оставлять нельзя! Если учинит над собой что, ты отвечать будешь.
Полицейский поспешно вернулся в кабинет.
– Как его зовут? – спросил Фрезе у второго.
– Массимо Пескьера.
– Пескьера?.. Как нашего, что ли?
– Кого?
– Архивариуса, болван! Ступай спроси у него, не родственник ли. – И, глядя вслед полицейскому, неуверенно двинувшемуся по коридору, заорал: – Смотри не заблудись!
Затем, приподнявшись на цыпочках, Фрезе глянул в застекленное окошко на двери. Парню на вид лет двадцать, может, чуть больше. Жирный, коротко стриженный, свинячьи глазки, зубы, как у грызуна. Нет, на маньяка явно не тянет. Просто озабоченный. Уродцу в таком возрасте жить несладко, это Фрезе по опыту знал. Правда, сам он в молодости никого не донимал похабными телефонными звонками. У него хватало ума оттягиваться с проститутками. И уж тем более не убивал беззащитных животных, чтобы произвести впечатление на девушку.
– Нашел способ, ублюдок! – буркнул Фрезе себе под нос.
Он принялся расхаживать по коридору, заложив руки за спину и опустив голову. Еще больше его раздражало поведение Амальди, который ни с того ни с сего начал заниматься такой мелочью, когда на них висит опасный маньяк. Разве что у него личный интерес к этой девице. За все годы, что Фрезе знал его, такого с шефом еще не случалось. В тот раз, когда он видел их вместе, что-то мелькнуло в его глазах, и от
