женщине, которую Кэлин звал Ведуньей.
— Ты все еще собираешься ехать на юг? — спросила Чара.
— Да. У меня там много дел. Да и Мойдарт хочет меня видеть.
— Он воплощение зла.
— Да, и я не нуждаюсь в твоих напоминаниях.
— Тогда зачем тебе с ним связываться?
Мэв Ринг вздохнула и опустошила свою чашку.
— Он Повелитель Севера, девочка. Без его позволения мне не вести дел. Он правит этой землей. Я не могу ничего изменить, поэтому мне приходится смиряться.
— И ты собираешься отвести к нему Кэлина?
— Разумеется. Сердцу Ворона необходимо посмотреть ему в глаза. Однажды, я уверена, Кэлин возглавит ригантов. Твой брат — хороший парень, но плохой лидер. Когда пройдет время Колла Джаса, на его место будут искать сильного лидера, и им станет Кэлин.
— Или Райстер.
— Райстер хороший воин, — покачала головой Мэв. — Похож на моего Жэма. Но он не лидер, просто сильный, храбрый воин с добрым сердцем. И, что самое важное, он приемыш, безымянный. Никто не знает его родителей. Человек без имени не станет во главе народа.
Да, об этом Чара знала с самого детства. Живущая нашла ребенка в горах, у границы земель, и принесла его к ригантам, где он вырос. Непонятно, почему Живущая, обладательница волшебных сил, не воспользовалась ими, чтобы отыскать родителей ребенка? Однажды Чара спросила об этом у Райстера — тот только улыбнулся и пожал плечами.
— Я не спрашивал, — ответил он.
— Неужели ты не хочешь знать своих родителей?
— Зачем? Я им не нужен. Меня бросили умирать в горах, зимой. Не хочу смотреть в глаза женщине, которая смогла совершить такое.
Это был единственный раз, когда она слышала горечь в голосе друга. Тогда, молоденькой девчонкой, она считала, что влюблена в Райстера. Но с годами стало ясно, что он для нее как брат — надежный, сильный и любящий. Между ними не было страсти. Не одна девушка надеялась обойти с Райстером вокруг дерева, но он вежливо отвергал их притязания и с шестнадцати лет поселился один, в маленьком домике на отшибе. Сейчас ему давно минуло двадцать, и он остался убежденным холостяком. Чара огорчалась этому, потому что видела, как Райстер ладит с детьми, и считала, что из него выйдет отличный отец. Малыш Жэм обожал Райстера.
— Ты замечталась, — заметила Мэв, наливая себе вторую чашку отвара.
— Я думала о том, что ты сказала о Райстере.
— Пойми меня правильно, я не хотела его обидеть. Он достоин всякого уважения.
— Я знаю, Мэв.
— Кэлину необходимо увидеть Мойдарта. Врага надо знать в лицо. Когда-нибудь, если на то будет воля Истока, Кэлин низвергнет и Мойдарта, и то, что он олицетворяет. Тогда Лановар, мой Жэм и многие другие будут отмщены.
— Мойдарт не убивал Жэма, Мэв.
— Это сделали его солдаты. А моего брата Лановара убил он. Пристрелил, и не вспомнив о данном слове. После по его приказам погибли сотни людей.
Открылась дверь, вошел Кэлин и, опустив Жэма на пол, подошел к очагу. Фиргол побежал за ним, а Жэм, вытянув руки, кинулся к маме. Чара обняла насквозь промокшего малыша, подняла на руки и отнесла наверх переодеть в сухое.
— Кохланды снова шастают у Черной Горы.
— Кто-то недоглядит за скотом, — сказала Мэв.
— Не мы.
— Конечно, не мы, они еще в своем уме. Хотя я до сих пор считаю, что Дрейга тогда стоило вздернуть. Все их семейство надолго бы успокоилось.
Кэлин сел на стул. Фиргол так и стоял рядом. Ригант задумчиво положил руку на плечо ребенку.
— Дрейг — воин, Мэв, и не так плох, как ты считаешь. С ним проще разобраться один на один.
— После той разборки ты выглядел, как будто тебя лошадь в лицо лягнула.
— Тебя лягнула лошадь? — озабоченно спросил Фиргол.
— Нет, — ответил Кэлин. — У Дрейга хороший удар, но в отличие от меня его никто не учил драться на кулаках.
— В общем, — сказала Мэв, — дядя Кэлин застукал его с одним из моих быков, избил до полусмерти, а потом отпустил. Теперь Кохланды сюда носа не кажут.
— Они тебя ненавидят, дядя Кэлин?
— Нет, вряд ли. Когда-нибудь сам у них спросишь. А теперь иди к себе и переоденься в сухое.
— Можно мне еще тут посидеть?
— Мне надо поговорить с Мэв. Иди, иди. Когда ты вернешься, я никуда не денусь.
Мальчик промедлил, но все-таки побежал наверх.
— Он тенью за тобой ходит, Кэлин. Как раньше ты за Жэмом.
— Помню. Знаешь, Мэв, я ведь совсем не нужен тебе в этой поездке на юг, да мне и не хочется снова оказаться в Эльдакре.
— Думаешь, мне хочется? — огрызнулась она. — Думаешь, я мечтаю полюбоваться на тот клятый собор? Это не увеселительная прогулка, Кэлин, и ты нужен, поверь мне. Я редко прошу тебя о чем-то. Пожалуйста, сделай это для меня.
— Неужели это настолько важно?
— Я хочу, чтобы ты был рядом, когда я приду на могилу Жэма, — ответила она, отводя полные слез глаза.
— Хорошо, Мэв, — вздохнул Кэлин и взял ее за руку. — Я не оставлю тебя.
Наверху, из двери детской за этим наблюдала Чара. Мэв, позволившая себе такой наглый обман, привела ее в ярость. Кэлин был нужен ей не для поездки на кладбище, а чтобы предстать перед Мойдартом.
Через щели в обгоревшей крыше в комнаты заметало снег. Гэз Макон растянулся на полу у очага, положив под голову сложенный плащ. Несмотря на усталость, он чувствовал, что вряд ли сможет заснуть. Голову переполняли, казалось бы, бессвязные воспоминания. Внезапно вспомнился замок Эльдакр и отец, Мойдарт. Эти мысли не приносили покоя. Детство было наполнено неотступной печалью и попытками завоевать отцовскую любовь. Ничего так и не удалось. Даже теперь, возмужав и став воином, Гэз Макон не понимал причины отцовской холодности.
Холодности?
Нет, тут крылось что-то большее. Всю жизнь отец находил способы причинить ему боль. Гэз не знал, возможно, причиной этой озлобленности послужила гибель матери вскоре после его рождения. Но какая здесь связь? Гэз не был виноват. Мать погибла от руки наемного убийцы, ранившего также и Мойдарта.
«Этой загадки тебе не разрешить», — сказал он себе.
Мысли совершили очередной скачок, и перед мысленным взором предстало лицо лорда Ферсона на офицерском совете, сразу после битвы. Король не почтил их своим присутствием. Он предпочитал избегать больших сборищ, теснота и неудобство походных шатров вызывали у него отвращение. Поэтому королевская семья удалилась в поместье лорда Винтерборна.
На совете собралось четыре генерала и восемнадцать старших офицеров. Сначала обсуждался исход битвы. Многие из присутствовавших офицеров сошлись в том, что все завершилось блестящей победой королевских войск. Гэз счел это нелепым. Королевские силы вдвое превосходили войска Людена Макса по численности. Ожидалось, что договорщики отступят, но они пошли в наступление, смели две пехотные дивизии и продвинулись бы дальше, если бы не безмерное мужество пожилого лорда Бакмана, командующего Королевской Стражей. Не обращая внимания на общее отступление, он построил солдат в каре и начал посылать в наступающих залп за залпом. Все же одного его героизма было недостаточно. Гэз
