дуэль состоялась. Они дрались в чине капитанов. Вас устроит время до полудня, сир? В полдень у генерала Макона другая дуэль.
— Другая дуэль?
— Да, сир. Генерал Ферсон послал ему вызов.
— Ферсон, один из фаворитов короля, — пробормотал Лоэн.
— Так точно, сир. Вас устраивает время?
— Постойте, постойте, — сказал Лоэн, отошел к шкафчику у дальней стены, вынул оттуда хрустальный графин, дрожащими руками налил себе бокал бренди и выпил половину.
Обернувшись к Мулграву, он выдавил улыбку:
— Бренди, капитан?
— Благодарю, сир. Это очень любезно с вашей стороны. Лоэн наполнил второй бокал, долил свой и встал перед Мулгравом. Фехтовальщик молча потягивал превосходное бренди.
— Вы, несомненно, понимаете, капитан, каковы… будут последствия этой дуэли. Кому снабжать провизией армию, если я погибну? Поймите, я не боюсь смерти, но интересы короля должны быть превыше личных.
— Вы совершенно правы, сир. Я согласен с вами всем сердцем. Однако все уже решено. Разумеется, вы можете потребовать время после дуэли с Ферсоном. Он может и победить. Правда, это маловероятно.
— Почему?
— Боюсь, сказав, что он превосходный стрелок, я несколько принизил талант генерала Макона. Он — один из лучших стрелков в армии.
— Немилосердное небо! Какой кошмар!
— И все же вы правы, сир. Я полностью согласен, что интересы короля превыше личных. Всем известно, что в роли генерала-интенданта вам нет равных. — Мулграв выдержал паузу. — Возможно, мне удастся убедить генерала Макона передумать.
— Это было бы мудрым решением, — согласился Лоэн. Мулграв пригубил бренди и вздохнул.
— Но, боюсь, он останется непреклонным.
— Но вы ведь попытаетесь?
— Да, сир. Конечно, если бы генерал Макон подождал до завтра, нам бы удалось устранить причину вашего разногласия.
— Но как?
— Доставив недостающую провизию, по ошибке оставшуюся на складе. Я уверен, все дело в том, что кто-то из ваших служащих просто перепутал бумаги.
— Разумеется, — ответил Лоэн. — Вы полагаете, он забудет о вызове, если провизия будет доставлена?
— Не сомневаюсь, что в этом случае мне удалось бы переубедить его, сир. Однако уже далеко за полночь, и вызов уже сделан.
— У складских ворот дежурят стражники, и там всегда есть рабочие. Я напишу приказ, они все сделают.
— Великолепная идея, сир, — сказал Мулграв. — Меня бы огорчила мысль о том, что я причастен к гибели королевского генерала-интенданта.
Спустя час Гэз Макон и Мулграв вели в свой лагерь одиннадцать караванов. Всю дорогу Гэз молчал, а вернувшись в развалины, снова разжег очаг и сел у огня, уныло глядя на языки пламени.
— Что вас беспокоит, Гэз? — спросил Мулграв. — Мы же получили нашу провизию.
— Та девчонка выставила меня на посмешище, Мулграв. Мне это не понравилось.
— Иногда такое случается с каждым, сир.
— Да, я знаю, — вдруг улыбнулся генерал. — Хорошо, что не пришлось убивать Лоэна. Какой бы он ни был, лучшего генерала-интенданта не найти. Без него королю давно пришлось бы сдаться. Хорошо, что ему не хватило духу на дуэль.
— Вы все правильно рассчитали, мой друг, — ответил фехтовальщик. — Он с готовностью пошел на попятную. И все же… это было жестоко. Вы нажили себе нового врага.
— Говорят, что о человеке следует судить по врагам, — ответил генерал.
— И по друзьям, — возразил Мулграв. Гэз подложил в очаг длинное полено.
— Вы мой единственный друг, Мулграв, — сказал он. — Не знаю, что делал бы без вас. Эти два месяца я себе места не находил. Теперь, когда вы снова со мной, словно камень с плеч свалился.
У Мулграва заныло сердце.
— Поспите, сир, — сказал он. — Завтра на дуэли вам понадобится ясная голова.
4
Чара Ринг наблюдала за мужем, который шел к коровнику с двухлетним Жэмом на плече. Рядом, крепко вцепившись в руку Кэлина, шел шестилетний Фиргол. Чара улыбалась, прислонясь к дверному косяку.
Изнутри раздался брюзгливый голос Мэв:
— Оттепель — не оттепель, но чтобы статуей замирать в дверном проеме, еще холодно!
Чара захлопнула дверь. Мэв Ринг, укрывшая плечи зеленой шалью, сгорбилась за дубовым столом и, подслеповато вглядываясь в страницы, заполняла конторскую книгу. Ее некогда рыжие волосы мешались с седыми, а вокруг глаз появились глубокие морщины. Она до сих пор невероятно красива, подумала Чара. Улыбалась бы почаще — с лица ушла бы излишняя суровость.
— Мальчик обожает Кэлина, — сказала Чара, направляясь на кухню.
— Он хороший парнишка. Я всегда любила Финбара. «Почему ты говоришь с любовью только о мертвых?» — подумала Чара.
Она взяла ухватку, обернула ей ручку черного чайника, налила кипяток в железную кружку и насыпала в него три щепотки трав, собранных еще летом. В основном сбор состоял из мяты с ромашкой и толики жгучей крапивы. Крапива помогала от ревматизма, от которого у Мэв болели пальцы, когда она подолгу засиживалась над записями. Чара подождала, пока напиток заварится, вынесла кружку в общую комнату, поставила на деревянную подставку и вернулась на кухню за чашками и баночкой меда. Мэв любила сладкое.
Мэв оторвалась от подсчетов и потерла усталые глаза.
— Зима нынче слишком долгая, — сказала она. — Я с ума сойду, если скоро не увижу солнце и голубое небо.
Чара села и разлила напиток. Мэв добавила в свою чашку меда и с удовольствием сделала первый глоток.
— Чтобы никто по ночам не будил, я уже и не мечтаю, — добавила она.
— Фирголу все еще снятся кошмары, — ответила Чара. — Нечему удивляться. Подумать только, что ему довелось пережить!
— Да, но ему снится не медведь, — возразила Мэв и повела плечами, — он продолжает болтать о людях с кровавыми глазами и чешуйчатым лицом. Знаешь, из-за него они даже мне сниться стали.
Чара встала, подошла к очагу, подбросила в огонь три полена и обернулась к Мэв.
— Мне тоже, — призналась наконец она. — Жаль, что Живущей нет рядом. Она бы знала, что делать.
— Меньше слушай Сенлика, — ухмыльнулась Мэв. — Старик еще безумнее мальчишки. Демоны, говорит. Какие еще демоны? Простые кошмары, сами пройдут.
Чара не ответила. Она знала Сенлика Плотника всю свою жизнь. Всем известно, что он одарен волшебным даром. Мэв слишком долго прожила в варлийском Эльдакре и потеряла связь с древней магией. Сенлик сказал, что мальчика преследуют злые духи. Чара верила ему. Подойдя к окну, она посмотрела на тающий снег. Скоро с большинства перевалов сойдет снег, и тогда она отведет Фиргола к Живущей,
