радости, от неимоверного счастья. Я победила! Четыре мои лошади вошли в тридцатку лучших, это же настоящее чудо! – Саманта всхлипнула и понизила голос, потому что Чародей забеспокоился: – Большего и желать нельзя! Заказы сыплются, как из мешка, Бобби не успевает их принимать, а Мэтью Баррисфорд, не моргнув глазом, выписал чек. Ты представляешь, что это значит? Конец всем тревогам! Я смогу уже в следующем месяце рассчитаться с банком!
Каллен издал победный клич, схватил Саманту в охапку и закружил ее. Она держалась руками за его шею, смеялась от радости… и неожиданно снова разрыдалась.
Каллен отпустил ее и встревоженно заглянул в лицо.
– Как он только мог?! – всхлипывала Саманта, и Каллен не сразу понял, о ком она говорит. – Как он мог толкнуть меня в этот ад, где я пробыла целых пять лет? И это сделал мой родной отец! Как мог он отдать «Скайларк» на съедение кредиторам?! Ведь это же земля наших предков, с ней столько связано… и почему мама не отговорила его? Я знаю, она имела на него виляние, достаточно было одного ее слова – и ранчо не оказалось бы в такой опасности. А главное – почему они оба не сказали мне правду? Как они смели поступить так со мной?!
– Но теперь все хорошо, Сэм… – попытался он ее успокоить.
– Нет, не все! – крикнула она. – Я не должна злиться на своих родителей! Ведь их же нет в живых…
– Но если их нет в живых, это не значит, что они не могли быть не правы.
Саманта вздрогнула и обхватила себя руками за плечи.
– Ребенком я мечтала, как буду сама управлять ранчо. А они превратили мою мечту в кошмар. Мои родители! Я не заслужила такого наследства…
– Знаю. – Он нежно взял в ладони ее лицо. – Но своим детям ты оставишь другое наследство – а это важнее всего. Ты сделала все возможное и невозможное – и победила. Теперь этот кошмар позади, и у тебя все будет хорошо.
– Извини, – сквозь рыдания проговорила Саманта, – просто я не могу остановиться…
Каллен с шумом вздохнул, притянул ее к себе и крепко обнял.
– Ну давай! – сказал он. – Выплачь все до конца – и станет легче.
– Я так страшно боялась… – всхлипывая, пробормотала она.
– Знаю, – тихо проговорил он, – знаю.
Каллен гладил ее по медным волосам, по спине, а она все плакала. Он не удивлялся: после стольких лет натянутых нервов и адской работы Саманта впервые по-настоящему расслабилась. Сейчас ей уже не надо было сдерживаться, прятаться за напускной бодростью и вечными шутками. Спавшее напряжение освободило чувства. Она прижималась к нему, а он шептал ей ласковые слова и целовал уши, виски, щеки…
Как-то совершенно случайно Каллен коснулся губами ее губ и удивился, что они такие теплые, мягкие, чуть солоноватые от пролитых слез. Он в жизни своей не чувствовал ничего приятнее. Однако Саманта вдруг резко отстранилась, и когда Каллен увидел ее глаза, в которых смешались испуг и желание, он понял все. Голова у него пошла кругом. Он жадно впился в ее губы – со страстью, по которой истосковалась его душа.
Эхом откликнувшись на его стон, Саманта чувственно изогнулась и крепко прижалась к нему всем телом, обвив шею руками. Ее губы горели и так же настойчиво искали его рот. Каллен погрузил язык в жар ее губ и снова застонал от наслаждения, ощутив нежность ее языка. Прижимая Саманту к себе, он чувствовал, как она дрожит от возбуждения. Какие-то обрывки слов вертелись у него в мозгу; он не мог их соединить, но ощущал их важность. Ему надо было так много ей сказать…
Внезапно Саманта рывком высвободилась из его рук. Грудь ее высоко вздымалась, она прижимала к губам тыльную сторону ладони.
– Из… извини, – заикаясь, проговорила она. – Я не должна была этого делать. Сама не понимаю, как такое могло произойти…
– Саманта!
Он шагнул к ней, но она поспешно отступила к двери.
– Я хочу сказать… жаль, нет Уитни и она не может полюбоваться на наше представление, – сумбурно говорила она. – Пожалуйста, не смотри на меня так! Мне и без того плохо. Положение – глупее не придумаешь. Извини, Каллен…
Она выскочила в коридор и бросилась бежать.
– Саманта! – крикнул Каллен, но она не остановилась. Забыв о разорванных связках, она бежала от него прочь так быстро, как только могла.
Каллен еще долго стоял в прохладе конюшни, задумчиво глядя ей вслед.
16
Проводимые семейством Маккензи соревнования, как правило, приходились на среду, четверг и пятницу – это позволяло начинать праздновать с вечера и продолжать веселиться в субботу и воскресенье. Саманта всегда очень любила эти праздники после соревнований, но сейчас готова была проклинать Маккензи за их страсть к увеселениям. Ведь у нее не было возможности избежать встречи с Калленом!
В пятницу из-за больной лодыжки ей пришлось целый вечер просидеть на диване, но она старалась, чтобы кто-то постоянно находился с ней рядом. Эрин, Уитни, Эмили Баррисфорд, Ноэль, Каспар Рейнхарт сменяли друг друга, и таким образом ей удавалось избегать разговора с Калленом наедине.
В субботу с утра Саманта скрывалась в своем кабинете, обсуждая с Бобби заявки на лошадей, а потом пряталась в спальне, сославшись на усталость. Вечером она уже могла передвигаться, опираясь на костыль, и, как воробей, скакала от одной группы гостей к другой, успешно избегая Каллена. Домой она вернулась в полном изнеможении, но с относительно спокойной душой.
В воскресенье Саманта использовала в качестве щита Каспара Рейнхарта, занявшего одиннадцатое
