меня достала.
– Расскажите.
– Что?
– Расскажите, как она вас достала и почему я не могу этого себе представить.
– Не. – Он отрицательно замотал головой. – Это разговор долгий и глупый, в сущности. Лучше вы расскажите: кто вы, что? А то вы обо мне все знаете, а я о вас – ничего.
Денис протянул фигуристу визитку. Тот самым внимательным образом ее изучил и вернул обратно:
– Не хочу, чтобы Инга случайно увидела, – пояснил он. – А телефоны я запомнил. И все равно хочу вас нанять. Тем более хочу, раз вы не просто так, а целое охранное предприятие с лицензией. Только Инге о том, что покушения прекратились, врать не надо, бесполезно. Она ушлая, обязательно пронюхает, пошлет вас подальше и наймет других сыщиков, а это нам ни к чему.
– Давайте все-таки поговорим о ваших многочисленных врагах, – предложил Денис.
– Поговорим. – Фигурист посмотрел на часы и заторопился: – Только в машине, я уже на тренировку опаздываю.
Они вышли из кафе и вернулись на стоянку под выгоревшими окнами Панова.
– Поедем на моей, – попросил фигурист, – а за квартал до катка я вас высажу, ладно? Не хочу, чтобы нас кто-то видел вместе. Особенно Инга.
Денис не возражал. Хотя если Инга Артемова такая уж ловкая и изворотливая, как ее изображает Панов, об их встрече она все равно сможет узнать. От соседей, например. На Панова все только и пялятся. Он вообще личность известная, а тут еще пожар.
Вырулив со двора, Панов включил лазерный проигрыватель и, барабаня пальцами по рулю в такт музыке, предложил:
– Записывайте. Или запоминайте. Итак, список моих врагов.
Денис предпочел бы воспользоваться диктофоном и попросил выключить музыку – за залихватскими воплями «Gorilas» он сам с трудом слышал Панова, а пленку потом расшифровать будет просто невозможно. Однако фигурист наотрез отказался:
– Никакого диктофона. Инга найдет у вас кассету, и все – конец нашей конспирации. Так, если о нашей с вами встрече ей кто-нибудь доложит, скажу, что вы представились следователем из МЧС, спрашивали про пожар, и все. А с кассетой не отмажешься.
Это уже диагноз, хмыкнул про себя Денис, паранойя чистейшей воды. Где Инга найдет кассету, как найдет?.. Но пришлось доставать блокнот и ручку. Кстати, а если она найдет записи?..
– Под номером один Инга Борисовна Артемова, – сделав упор на «Борисовна» продиктовал фигурист. – И три восклицательных знака поставьте, потому что обидел я всех примерно одинаково, но Инга среди всех самая мстительная, самая последовательная и самая целеустремленная.
– Давайте вначале поговорим о том, что вы такого совершили, что обзавелись таким количеством недоброжелателей, – предложил Денис.
– Давайте, – кивнул Панов. – Я, между прочим, всего лишь понял в один прекрасный момент, что жил неправильно. На первом месте долг, а себя – побоку. А потом встретил Светку и решил: хватит. Светка – это Светлана Рудина, если вы не в курсе.
– В общем, в курсе.
– Да, и, когда я разобрался, что люблю ее и она меня любит, пришлось выбирать: или она и мы, или все остальное. А люблю я ее больше жизни. Если так вопрос встанет, могу и спорт бросить. Но этого я не хочу, и она тоже не хочет. Поэтому мы решили, что все: будем вместе тренироваться и на чемпионат мира заявимся как Рудина – Панов. Звучит, а? Светлана Рудина – Алексей Панов! – он счастливо расхохотался. – И обскачем там всех.
– И очевидно, Сванидзе можно записать под номером два? – справился Денис. – Или я ошибаюсь?
– Валяйте пишите. Георгий Сванидзе. От Светки он с ума сходит, ревнует жутко, может зарезать, бомбу подложить, пожар, кстати, он мог устроить. Я еще про Ингу хотел сказать. Если Сванидзе действительно на Светке зациклился, то Ингу я как личность особо не интересую, точно вам говорю. Ей важны только деньги и титулы, а тут без меня будут проблемы. Где она еще такого партнера найдет? Нигде. Никто ее выбрыки терпеть безропотно не станет. Дальше пишите Татьяну Весталову и Вячеслава Карпова – тренеры наши с Ингой. Эти ни за что не простят, если я от них уйду, да еще накануне чемпионата мира. А я уйду. Потом Анна Трусова и Ольга Красовская – тренеры Светы и Сванидзе. И им наша любовь поперек горла. Обязательно запишите еще Борис Борисыча Артемова – отец Инги, генерал и тот еще мужик. То есть мужик хороший и до сих пор любил меня, как родного сына, но, если узнает, что я его девочку обидел, застрелит и не поморщится. Еще всякие чиновники из Госкомспорта, Федерации фигурного катания и прочих инстанций, которым мы ломаем игру и которые считают, что ради России-матушки можно и нужно на себя наступать. А то, что Россия от такой пары, как мы со Светкой, может, лишнюю золотую медаль заполучит – они даже предположить не хотят. Еще, наверное, если совсем уж всех перечислять, запишите Ингин фан-клуб, есть такие. Когда в бульварных газетках появились намеки, что у нас с Ингой что-то не заладилось, посыпались всякие угрозы, уговоры, устыдить меня пытались некоторые, а Ингу, конечно, все жалеют.
– Все? – спросил Денис, видя, что фантазия Панова иссякла.
– Вроде бы все.
– И вы совершенно уверены, что покушения на вас вызваны именно вашими отношениями со Светланой?
– Уверен. Потому раньше и не переживал особенно. Меня просто пугали – думали, возьмусь за ум, выброшу Светку из головы. А теперь, когда мы твердо решили, что будем вместе, – могут и убить.
– Вам прямо так и заявляли, когда били? Вас же били?
– И били тоже. Но молча. Сам должен был, очевидно, сообразить, за что бьют. Еще машину вот пришлось новую покупать, из-за того что старая – всмятку, ремонт в квартире надо делать, экипироваться, считайте, с нуля: сумка с двумя парами коньков в смятом багажнике осталась, теперь и вся остальная форма сгорела... – Панов затормозил у тротуара. – Здесь я вас высажу, ладно?
– Хорошо, но есть еще пара вопросов. Вы можете описать нападавших?
– Нет. Всегда били в темноте. Если в подъезде, то предварительно вывинтив все лампочки. Если на улице, только вечером, в темном углу. Когда авария случилась, из-за того что меня подрезали, у «десятки», которая подрезала, стекла были тонированные. Каждый раз это были здоровые, молодые, наверное, парни, но я все равно уверен, что это Инга все подстраивала.
– И все-таки давайте забудем на секунду о Рудиной. У кого-нибудь еще есть причины вас ненавидеть?
– Предположить, что Светка ни при чем и ничего у нас не было?
– Да.
– Ну не знаю... – Панов задумчиво уставился в потолок кабины. – Есть еще американцы Линда Вайт и Роберт Джувелер – наши заклятые конкуренты. Они наобещали у себя в Америке, что возьмут золото на этом чемпионате мира. Золото им светит, только если все наши не выступят. Эти в принципе могли костоломов нанять, но их костоломы по печени бить не стали бы. Они бы колено сломали или руку. – Он засмеялся громко и раскатисто. – Все мои друзья и враги на льду или где-то рядом.
– И никаких проблем с финансами?
– Не-а.
– А я тут случайно нарвался на статейку в каком-то женском журнале, вас в казино видят...
– Вы такую чушь читаете?
– Мы информацию собираем.
– Понятно. Только я не играю. Не проигрываю. И долгов у меня вроде нет. А вообще, финансы не моя сфера, предпочитаю держаться от них подальше.
– И последнее: перед тем как поджечь вашу квартиру, в ней был проведен обыск. Что искали?
– Понятия не имею, – пожал плечами Панов. – Ни ценностей, ни документов, ни компромата дома не храню.
Денис много раз прокручивал в голове разговор с Пановым. Держался тот естественно, эмоций не скрывал. Что он по уши влюблен в Рудину – наверняка правда, что к Инге питает совершенно противоположные чувства – тоже, скорее всего, не врет. А вот по поводу финансов и причин своего
