ощущениям, нечто большее, чем интерес к опасному конкуренту. Еще через несколько минут она совершенно в этом убедилась. Панов смотрит на нее при каждом удобном случае! Тут ей пришло в голову, что она сама смотрит на него при каждом удобном случае. Это наводило на исключительно приятные, но неожиданные мысли.
– Ну ты, девочка моя, прямо летать стала под конец тренировки! – Из грез Свету вывел неожиданно довольный голос Ольги Анисимовны. – Только так высоко взлетаешь, что не успеваешь в такт опуститься с небес на землю. Жора уже устал тебя стягивать вовремя, чтобы ты попадала в музыку. О чем таком прекрасном и возвышенном задумалась? Неужели о диетическом питании?
Услышать некое подобие шутки от Красовской – это была фантастика, причем антинаучная. А вот глаза Жоры обещали возврат к суровой правде жизни. Похоже, что он проследил за переглядываниями Светы и Алексея, после чего, недолго думая, сделал выводы, достойные настоящего абрека. Сейчас он выйдет в раздевалку, достанет кинжал, подождет Панова и зарежет его. Чтоб не засматривался блондинчик на кого не надо. Света уже в красках представила окровавленное тело на кафельном полу и Жору с кинжалом. Жора почему-то представлялся в длинном меховом кафтане с золотым шитьем и папахе, а кинжал был усыпан драгоценными камнями. С клинка стекала бурая кровь, Жора скалил зубы и говорил женским голосом:
– Света, ты совсем замечталась, ты слышишь, что тебе говорят?
Светлана очнулась и тревожно закрутила головой, не произошло ли чего. Ничего не произошло, только Красовская и Трусова в один голос говорили об окончании тренировки, о том, что Свете надо еще немного отдохнуть, а завтра прийти со свежей головой, накопив сил за ночь, прямо с утречка (голос Трусовой), часов в десять, как можно раньше (голос Красовской)...
На улице, подходя к машине, Света ткнула Жору локтем в бок:
– Слышал? Ночью я коплю силы, понял? Завтра ответственный день! Пятница – это лучший день недели, потому что за ним будет суббота. А в субботу надо придумать, что делать.
– Надеюсь, я войду в твои планы? – поинтересовался Жора. – А насчет ночи – копи силы, пожалуйста. Играй в бревно. Все равно не получится. Я только к своим смотаюсь, а потом к тебе.
– Насчет планов я подумаю еще. Я тебя и так всю неделю вижу. Отдохнуть хочу.
– Разговорчики! – пробурчал Жора, открывая машину.
Пока они ехали домой, Светлану обуревала жажда деятельности. Вся предполагаемая деятельность касалась Алексея Панова. Думая о нем, Света называла его про себя последовательно Пановым, Алексеем, Лешей и Алешей. Когда дело дошло до Лешечки, девушка ущипнула себя и задала мысленный вопрос: «Что со мной такое? Разберемся! Есть известный мне фигурист Алексей Панов, которого я видела миллион раз на льду. Есть известная мне фигуристка Инга Артемова, которая вешается на шею Панову. Есть известный мне фигурист Георгий Сванидзе, который готов убить из-за меня любого, в том числе и себя, и опять же меня. Что же делать с ними со всеми?» Одна и та же мысль предательски вкрадывалась в подсознание, стараясь завладеть мозгом Светланы. Несколько попыток отогнать эту мысль не увенчались успехом. Когда автомобиль остановился перед подъездом, Света перегнулась через рычаг коробки передач, чмокнула Жору и вышла из машины. Через несколько шагов по направлению к двери она остановилась на ступеньках, закрыла глаза и внятно произнесла:
– Кажется, я влюбилась. Кажется, у меня есть шансы на взаимность. Кажется, я очень хочу увидеться с мамой и все ей рассказать!
Глава двенадцатая
Новая версия
– Перекрестный сыск, значит? – хмыкнул Щербак, когда Денис объяснил коллегам, что отныне они работают и на Артемову, и на Панова. – И как же это будет выглядеть? Разделимся на две команды?
– На две полноценные команды нас не хватит, – ответил Денис. – Поэтому, я думаю, Демидыч и Агеев останутся с Пановым. Прятаться уже не нужно, но особо глаза старайтесь никому не мозолить. Остальные – продолжаем разрабатывать старые версии: Панов-игрок, Панов связан с мафией, на Панова наезжает отец-уголовник. И появились новые версии: любовь Панова и Рудиной вызвала чью-то ревность, и она же, любовь, разрушает олимпийскую сборную страны по фигурному катанию. И, разрабатывая эти новые версии, мы неминуемо вступим в противоречие с интересами Инги Артемовой, поскольку Панов уверен, что она первая в списке его врагов. Собственно, из-за этого я и назвал сыск перекрестным. А еще потому, что я уверен: Инга по непонятным мне пока причинам что-то скрывает.
– Денис, а если выяснится, что Панов – бандит? – справился Щербак.
– Бандита мы охранять не станем, об этом я уже думал и все решил.
– Тогда слушай сюда, – сказал Николай. – Панов имел как минимум один контакт с бухгалтером мафии. Около катка мы с Демидычем сфотографировали с виду ничем не примечательную физиономию. Потом я с этой фотографией сходил к бывшим коллегам в МУР, и они по моей просьбе пробили этого человечка. Зовут его Виктор Маркович Гальберт, в далекие социалистические времена был под следствием за расхищение социалистического имущества, в должности главного бухгалтера Стройтреста жульничал со стройматериалами, но дело вел умно, поэтому его так и не посадили. Сейчас он финансовый директор- распорядитель благотворительного фонда «Отрада». А фонд «Отрада» – это детище Султана.
– Султан – это вор в законе какой-нибудь? – поинтересовался Филя Агеев. – Кличка звучная.
– Султан, он же Михаил Константинович Шадрин. – Николай выложил на стол лист бумаги. – Это досье, выпросил копию у бывших коллег. – Вор-рецидивист, вор в законе, четырежды судимый, судимости сняты. Ныне якобы честный, легальный бизнесмен, совладелец пяти ликероводочных заводов, меценат и глава благотворительного фонда «Отрада». А на самом деле Султан возглавляет организованную преступную группировку, предоставляющую «крышу» доброй половине игорных домов и тотализаторов столицы. Опять, между прочим, казино всплывают!.. Султан в постоянной разработке у всех кому не лень: у ФСБ, у МВД, у налоговиков, у таможенников, только взять его не на чем, а скорее всего, дело в том, что самых больших генералов из всех ведомств он давно и щедро подкармливает.
– Но это ведь не доказывает, что Панов бандит? – подал голос Никита Онисимов и, как всегда, покраснел.
– А я и не собирался это доказывать, – сказал Щербак. – Я хотел только сказать, что если в деле замешана оргпреступность, то остальные версии можно пока отложить. А оргпреступность не просто всплывает, – она прет из всех щелей. Султан, между прочим, – близкий друг председателя Госкомспорта Фадеичева. Макс нас уверял, что Панов может быть доверенным лицом Фадеичева, Панов встречается с бухгалтером Султана... Как это, по-вашему, надо расценивать?
– Да, и Инга говорила, что видела Панова в обществе быковатых таких элементов, которые ему якобы угрожали, – кивнул Денис. – Но встреча с этим, как его, Гальбертом у катка не могла быть случайной? Вы уверены, что Панов с ним знаком?
– В том-то и дело, что не уверены, – пожал плечами Николай.
– Есть одно объяснение, обеляющее Панова, – сказал Макс. – Мафиози постоянно трясут известных спортсменов. Я, например, читал, что наших хоккеистов в НХЛ практически всех обложили данью. Могильный из «Ванкувер кэнакс», Житник из «Баффало сэйбрз», Малахов из «Монреаль канадиенс», Федоров из «Детройт ред уингз», да мало ли кто еще! У всех вымогали деньги, и немалые.
– Но ты же сам настаивал, что Панов из мафии? – удивился Щербак.
– А я и не отказываюсь. Просто высказываю еще одну версию.
– Денис Андреевич, а можно мне сказать? – вклинился Никита. – Я узнал, кому принадлежит красная «десятка» с цифрами номера пятьсот семь, которую я видел около катка.
– Ну, не томи! – потребовал Филя Агеев.
– Она зарегистрирована на мать Светланы Рудиной, Регину Романовну Чиркову. Но Чиркова сейчас в Германии, и на «десятке» ездит сама Светлана.
– И что же, она, по-твоему, спровоцировала аварию, в которой чуть не погиб ее любимый? – хмыкнул компьютерный гений Макс.
– Я не знаю, – смутился Никита. – Сванидзе, наверное, мог взять машину. А вдруг за поджогом и за предыдущими избиениями тоже он стоит?
– Значит, нужно посадить его под замок, – отрезал Николай. – Пусть остынет. В конце концов, он не
