дайте нам знать.
– А они повторятся?
– Даже не сомневайтесь.
Сева так и не объявился. Пошли уже третьи сутки, с тех пор как он в последний раз давал о себе знать. Пушкин ежедневно прилежно просматривал милицейские сводки по городу и области: к счастью, неопознанных трупов, подходящих к параметрам Голованова, не было. Но уверенности в том, что Сева жив, это не прибавляло.
И Донбасс до сих пор не вернулся в свой номер в гостинице «Москва». Пушкин даже связался с украинскими коллегами из Луганска. Были опрошены престарелые родители и бывшая жена Донбасса, они полагали, что Донбасс на очередных «гастролях», и им никто никаких требований о выкупе не предъявлял.
– А у нас, между прочим, еще один пропавший, – обрадовал коллег Щербак, когда все собрались в конторе на ежевечерний разбор полетов. – Виктор Маркович Гальберт ушел из дома и не вернулся. И тоже как раз третьего дня. Его жена написала заявление в милицию: дома не ночевал, на работе не появляется, на звонки по сотовому не отвечает. Заявление у нее взяли, но никаких розыскных мероприятий пока не проводилось – срок слишком маленький.
– И что мы, собственно, имеем? – Денис угрюмо оглядел соратников. – По слухам, у Султана украли четыреста тысяч долларов. Неизвестную пока сумму требуют у Панова. Пропали Сева, Донбасс и бухгалтер Султана Гальберт. И это, очевидно, не разрозненные факты, а кусочки некой общей картины.
– Причем все сходится на Панове. Он имел как минимум один контакт с Гальбертом. Сева исчез, когда пытался выяснить, связан ли Панов с околоспортивной мафией...
– Я думаю, похитили нашего Севу, – поскреб в затылке Демидыч, сегодня он отдыхал, а Панова пас Агеев.
– Если похитили, почему нет требований? – резонно поинтересовался Макс.
– Ну а что это еще может быть, если не похищение? Просто мешал кому-то и его заперли? Очень неудобно держать где-то человека, во всяком случае в Москве, а не в горных районах Чечни. Человек может закричать, застучать по батарее, привлечь внимание соседей. Даже если его бить или наркотиками накачать, какая-нибудь любопытная старушка сунет свой нос. Разве что где-нибудь на подмосковной даче. И Сева, между прочим, тоже не кисейная барышня. Просто так сидеть запертым да горевать по этому поводу вряд ли станет. Он из тех заложников, что могут своих похитителей нейтрализовать, перевербовать на худой конец – вылезти по водосточной трубе или связанным простыням.
– Севу продолжаем искать, – сказал Денис. – Но пока вернемся к Панову.
Макс зашуршал распечатками:
– Не знаю, сколько тут правды, а сколько домыслов, но журналисты утверждают, что, по сведениям ФБР, связи Фадеичева с мафией и в первую очередь с Султаном наладились в начале девяностых, а может, и в конце восьмидесятых. Времена были такие: спортивные звезды, певцы, артисты, аппаратчики и дельцы «черного рынка» – все варились в одном котле. Элита! Ну и коммерцией, конечно, вместе занимались. Для мафии спортивный бизнес был одним из серьезных источников дохода. По сведениям того же ФБР, в девяносто первом году Фадеичев якобы подписал с Султаном «договор о дружбе и сотрудничестве». Сразу после этого ему позволили вкладывать деньги в перспективные столичные проекты, а Султан предоставлял «крышу». Дальше – больше: фэбээровцы вообще утверждают, что Фадеичев у Султана в главных помощниках по отмыванию денег. Повторяю, я не знаю, насколько этому можно верить.
– Черт его знает... – задумчиво протянул Щербак. – Фадеичев все-таки государственный чиновник, причем такого ранга! Не может же быть, чтобы на такую должность назначили бандита? Или в нашей стране может?
– Что я могу сказать с уверенностью, – продолжил Макс, – Султан активно вкладывает деньги в спорт. Очевидно, не без помощи Фадеичева. Султан, похоже, хочет легализоваться в какой-то степени, и в принципе, становясь, скажем, крупным промоутером, он может это сделать. Вору в законе и визы в большинство стран не дают, и на крючке постоянно держат, а так он перейдет в новое качество. Ради этого он и задружился с фигуристами.
– С Пановым? – спросил Денис.
– И с Пановым тоже. Вот. – Макс передал Денису распечатку. – На самом деле я перерывал всякую относительно открытую отчетность московских казино, тотализаторов и прочих злачных заведений в поисках упоминаний Панова. Но наткнулся совершенно случайно не на Панова, а на нашу клиентку Ингу Артемову. Инга Артемова включена в наблюдательные советы при нескольких казино, которые контролирует Султан.
– В качестве жеста доброй воли Султан поделился бабасиками? – хмыкнул Щербак.
– Да, – кивнул Макс. – Скорее всего, дела с Султаном все-таки ведет Панов, а чтобы не светиться, бумаги оформили на Ингу. Как это бывает с новыми «русскими»... Записывают машины, дачи и острова на жену, тещу, племянников, а потом, когда жареный петух в задницу клюнет, и жена и теща забывают о любви до гроба, линяют с денежками. Наверное, и Панов сейчас локти себе кусает.
– Так, может, из-за предстоящего разрыва с Ингой, предчувствуя, что останется у разбитого корыта, он и спер у Султана четыреста штук? – предположил Демидыч.
– А почему не миллион, не два, не десять? – поинтересовался Николай.
– Возможно... – Макс задумчиво почесал бороду, – возможно, он думал, что Султан такую мелочь, как четыреста тысяч, просто не заметит? У него обороты, очевидно, многомиллионные. Возможно, Гальберт давно приворовывал по мелочи, а Панов, узнав, тоже решил примазаться.
– Это все пока домыслы, – буркнул Денис.
– Версии, – поправил шефа Щербак.
– Ну ладно, версии. Панова нужно раскручивать.
– Прижимать его нужно, – сказал Макс.
– Прижимать, раскручивать – все едино, – откликнулся Денис. – Но на чем его прижать? Если бы он хотел рассказать о деньгах, он бы уже рассказал, а не строил из себя невинного младенца и не божился Демидычу, что ни сном ни духом. Предложения есть?
Предложений не было. Но подал голос Никита:
– А мы еще про Джафарова забыли...
– Джафарова? – переспросил Щербак.
– Да, действительно, – сказал Макс. – Тут Никита просил выяснить, кто такой Джафаров, который, по словам секретарши Фадеичева, стоит за Рудиной. Так вот Джафаров – это еще один вор в законе по кличке Ястреб.
– Час от часу не легче, – фыркнул Демидыч.
– Но пока я мало что о нем знаю. И возможно, он к нашей истории отношения не имеет, – успокоил Макс.
– И вы думаете, я стану с вами разговаривать? – Георгий Сванидзе надменно ухмыльнулся.
Денис выловил его вечером после тренировки на выходе с катка. У Сванидзе теперь была новая партнерша – Марина Шишкина, тренировки продолжались, но, если верить прессе, шансы прилично выступить на чемпионате мира у этой пары были нулевые. Дай бог попасть в десятку сильнейших. Сванидзе, похоже, мнение прессы разделял полностью. Во всяком случае, вид у фигуриста был как у безнадежно больного или окончательно разуверившегося в себе человека. На лице ничего, кроме бесконечной апатии.
Правда, когда Денис представился и попросил уделить ему несколько минут, Георгий встрепенулся, гневно сверкнул темно-карими кавказскими глазами и даже выругался, но это была всего лишь короткая вспышка. Через секунду ему уже снова было наплевать на все, в том числе на себя.
– Пойдемте выпьем где-нибудь кофе, – предложил Денис.
– Не хочу я кофе, – отмахнулся фигурист, – выкладывайте, зачем пришли.
Денис улыбнулся:
– Ну не кофе – сока или пива, вы пьете пиво?
– Ага! И водку, и коньяк, и абсент, и еще я нюхаю кокаин и заедаю его галлюциногенными грибами, –
