стойки.
- Три кружки пива, - заказал я, бросая пластмассовый виррдиск Стирнера в прорезь на поверхности стойки. - Большие.
Пока робот-бармен, блестящий хромом и медью, с крышечками от бутылок вместо глаз, нес пиво, я получил обратно диск, служивший кредитной карточкой.
- Выпьем за армию, ребята! - торжественно сказал я, поднимая кружку. - Надеюсь, вы довольны карьерой, которую выбрали.
- Выбрали? Как бы не так - нас мобилизовали! Насильно затащили в армию. Мы прятались, ловчили, да все без толку, - заныли они, осушив кружки. - Что в ней хорошего, в армии? Муштровка, издевательство, вонючие начальники… Такую профессию разве выбирают добровольно?
- Разумеется, нет! Но кормят-то вас, надеюсь, сносно?
Я с наслаждением выслушал вопли и проклятия по адресу самоприготовляющейся колбасы и заказал пива Когда солдаты утопили носы в пене, я предложил:
- Я знаю, у вас только что был обед, но очень уж уютно смотрятся три свободных стула за столиком, где сидят пожилой джентельмен и милая птичка. Надеюсь, друзья, вы позволите угостить вас добрым бифштексом?
Ответом был частый топот сапог. Перед нами поставили тарелки, и мы их мигом подчистили, стараясь не чавкать, - с нами как-никак юная дама
Высосав по кружке пива, солдатики стали откровенно пялиться на Шарлу.
Пора было переходить ко второму этапу.
- Но если в армии не очень хорошо кормят, - сказал я, - то это, должно быть, компенсируется заботливым отношением сержантов к нижним чинам?
Сочувственно кивая и внутренне ухмыляясь, я выслушал поток жалоб на командиров, уборные, кухню и прочие прелести, столь любезные сердцу служивого человека. Затем я мигнул Стирнеру и откинулся на спинку стула.
- Простите, молодые люди с далекой планеты, что я вмешиваюсь, но мы с моей дочерью Шарлой поневоле слышали ваши слова Неужели возможно, чтобы человека против его желания заставляли служить в армии?
- Еще как возможно, папаша. Привет, Шарла. Ты когда-нибудь ходишь гулять с кем-нибудь еще, кроме отца?
- Да а очень часто. Я просто обожаю красивых молодых людей. Таких как вы.
Мы утонули в прозрачных озерах ее глаз и, побултыхавшись немного, вынырнули, чуть живые от любви. Стирнер что-то говорил солдатам, но они не слышали. Мне пришлось поставить большие кружки пива, чтобы заслонить Шарлу от вытаращенных глаз моих приятелей.
- Я искренне сочувствую вам, молодые люди. На нашей планете такое просто невообразимо. Подобное насилие противоречит нашим законам, которые утверждают, что никаких законов быть не должно. Но почему вы позволяете, чтобы с вами так обращались?
- Нету выбора, папаша. Нас держат за колючей проволокой, с нас глаз не спускают днем и ночью, кто бежит, в того стреляют, а кого ловят, ставят к стенке. Да и бежать некуда, и спрятаться негде.
Он тяжко вздохнул. По щеке его друга сбежала слеза.
- Н-да, - произнес Стирнер. - У нас такое невозможно. Тут нет колючей проволоки, и никто не стал бы за вами следить, и уж тем более расстреливать. В нашей огромной стране любой готов помочь человеку, попавшему в беду.
Солдаты подались вперед, напрягая затуманенные пивом мозги. “К-ка-гал…” - пробормотал один из них. Шарла ангельски улыбнулась.
- Я не понимаю этого слова, молодой человек, но чувствую, что оно выражает недоверие. Можете не сомневаться, мой отец говорит правду. Вот, смотрите. Это железнодорожные билеты до городка, где мы живем, - маленького идиллического городка фермеров. Ехать туда на скором поезде один день. Видите, машина ошиблась и вместо двух билетов выдала четыре? Надо бы вернуть, но, если хотите, можете взять их как сувениры.
Два билета молниеносно исчезли.
- На перрон можно подняться по боковой лестнице, ее не охраняют, - невинно добавила Шарла.
- Надо спешить, а то не успеем к отходу поезда, - Стирнер встал и поднял с пола сверток. - У меня есть два сына, молодцы примерно вашего роста и сложения. Я везу им новую одежду. - Сделав шаг к выходу, он обернулся. - Если нужно, я могу одолжить вам эту одежду.
Солдаты ринулись за ним к двери. Шарла проводила их томным взглядом.
- Ты хорошо знаешь тот городишко? - спросил я. - Сможешь объяснить ребятам, как найти друзей?
- Ни разу там не была, нашла это место на карте. Не волнуйся, они получат помощь и убежище. Я провожу их и через два дня вернусь. А вот и они. Смотри, какие красавчики? Разве им не к лицу гражданская одежда?
“Уроды!” - ревниво подумал я, сожалея, что не могу доехать вместе с ними. Я подошел к столику, за которым, страдальчески глядя в спину уходящей Шарле, сидел Мортон. Мне пришлось дважды толкнуть его, чтобы привлечь к себе внимание.
- Не волнуйся, она вернется. Ты все записал?
- Каждое слово. Нельзя ли еще пива? Я только одну кружку выпил - меня Шарла угостила перед тем, как ты вошел. Ты, я видел, еще и бифштекс зака…
- Какое еще пиво на посту, солдат?
К нам подошел Стирнер с корзиной в руке.
- Здесь их мундиры.
- Отлично. Нам они понадобятся для съемки. А теперь - в студию видеозаписи.
В здании, где находилась студия, нас уже ждали. Я протянул одному из техников кассету со звукозаписью.
- Нужно несколько сот копий.
- Сделаем за час. - Кассету выдернули из моей руки. Я повернулся к переполненным энтузиазмом работникам студии.
- Директор?
Вперед вышел статный рыжеволосый человек.
- К вашим услугам. Юпитеры, колонки, камера - все готово.
- Замечательно. Как только мой помощник наденет мундир, начинайте съемку. Где здесь можно переодеться?
Вытащив мундир из корзины, Мортон держал его двумя пальцами, как. дохлую крысу.
- Даже смотреть на него противно, - сказал он. - Как представлю на себе чту гадость…
- Мортон, заткнись, - перебил я, - ты теперь актер, будешь сниматься в роли солдата. Потом снимешь форму уже навсегда. Можешь сжечь ее, если хочешь.
Он неохотно сел, сунул ноги в штанины. Что-то выпало из кармана и звякнуло об пол. Личный номер рядового Пайка 0765. Пока я подбрасывал диск на ладони, в мозгу моем зашевелилась мысль… Но меня отвлек вопль отчаяния:
- Не надо! Когда у тебя ют так блестят глаза, это означает, что нам предстоит лезть к тигру в пасть. Чур, на этот раз - без меня.
Я похлопал его по плечу, поправил галстук.
- Успокойся. Ты прав, у меня родилась отличная идея. Но ты на сей рас не понадобишься. Пошли сниматься, а потом я расскажу, что придумал.
Я поставил Мортона на фоне стены. Он выглядел так, будто ждал расстрела, но искать более подходящую декорацию не было времени.
- Снимайте его в полный рост. - сказал к директору. - Дайте мне микрофон. Когда будете готовы, скажите.
Мортон заморгал, приколотый к стене лучами. Мне в ладонь сунули микрофон.
- Тишина. Звук. Камера. Съемка!
- Приветствую вас, леди и джентльмены Чоджеки. Перед вами - типичный солдат армии захватчиков с
