Иногда встречались на пути враги и хищники. Марго молниеносно выхватывала ею изобретённое и по её заказу сделанное смертельное оружие — секачи, и в мгновение ока отсекала ими головы врагам — будь то звери или люди. Слава о проводнице Марго разошлась по всему неметрошному Муосу, вернее по его не одичавшей части. Когда она приходила в поселения, люди бежали посмотреть на сильную огненно-рыжую женщину с красивым добрым лицом. Она рассказывала Муосские новости, ободряла их, советовала молиться Богу, не унывать и держаться вместе.
Дикость в племенах диггеров достигала предела. Проблему голода там решали путём набегов на мирные поселения, торговые караваны. Кое-где уже начался каннибализм. Из-за установившегося примитивизма отношений диггеры почти не общались друг с другом, а дети, не слыша человеческую речь, не могли научиться говорить.
Спиртное закончилось и это вызвало ярость алкоголизированных вождей, особенно Драйва. Для унятия этой ярости было решено залить её кровью. Драйв объявил сбор вождей для большого похода на свободные поселения восточной части Муоса. К своему удивлению Драйв заметил, что некоторые вожди уже неконтактны — они практически разучились разговаривать и с трудом понимали человеческую речь.
Марго, узнала о намерениях своего мужа. Она обошла все известные восточные поселения. Авторитет её был огромен и она собрали две бригады добровольцев для решающей битвы. Они тоже называли себя диггерами.
Диггеры Драйва шли на восток, разоряя свободные поселения. Они подошли к поселению Трактористы, расположенному в большом подземелье бывшего тракторного завода — самом крупном в этой части Муоса. Выломав дверь, они ворвались внутрь с диким воплем и улюлюканьем. Но вместо растерянных слабых поселенцев, они увидели вооружённый отряд, бригаду воинов, выстроенных в боевой порядок и спокойно ожидающих смертельного боя. Командиром бригады защитников была женщина с двумя секачами в руках.
Защитников было вчетверо меньше и дикари, не раздумывая, вступили в бой. Спустя минуту в задних рядах диггеров Драйва началось смятение — со стороны входа ворвалась ещё одна бригада — воины смело врубились в тыл полчища диггеров Драйва. Но не смотря на то, что дикари были менее организованы и к тому же окружены, их было намного больше.
Они сошлись и на секунду остановились, глядя друг другу в глаза. Она стала старше, но глаза были также прекрасны — один зелёный, а один карий. Собранные в хвост волосы были такими же огненно рыжими. Какая-то тёпленькая искорка пыталась пробиться в затуманенную душу Драйва. Уже начал формироваться какой-то нечёткий мысленный образ: вроде бы он лежит на спине на земле возле открытого люка и эти два прекрасных глаза смотрят на него сверху вниз; и вроде бы ему тогда было очень хорошо. Он вроде бы её узнал, но пропитая совесть и ожесточённое сердце, впустившее в себя табун демонов, быстро затушили эту искорку. Она — его враг, а врагов надо убивать! Драйв размахнулся своей булавой, но почему-то не смог ударить в это красивое лицо. Он нанёс удар в грудь. Длинные шипы булавы достали сердце. А она так и держала опущенные руки с секачами, с которых стекала кровь десятков убитых до этого диггеров. Пока булава приближалась к её груди и шипы ломали её рёбра, она смотрела в глаза диггера, которого очень любила. Драйву тяжело было отвести взгляд от этих глаз, он замешкался и тут же острый меч кого-то из подоспевших ополченцев вошёл ему спину.
После гибели вожака, диггеры запаниковали. Вопя, они стали пробиваться к выходу. Они разбежались и вернулись в свои племена. После Драйва не было диггера, который смог бы их объединить. Они всё больше дичали, разучились говорить, скатились к полигамии и каннибализму. В остальной части Муоса их называли тёмными или дикими диггерами.
Объединённые Марго восставшие поселения тоже называли себя диггерами. Они, в отличии от одноимённых дикарей, поддерживали осторожные отношения с другими государствами Муоса, где их называли светлыми диггерами. У светлых диггеров сформировались своеобразные обычаи и культура. Они стали носителями зарождавшихся легенд и пророчеств Муоса.
Светлана и Глина прошли мимо восточного кордона Немига-Холл. Охранники — бывшие рабы — ходили свободно, без цепей. Пройдя мост, Светлана случайно посмотрела в яму. В воде, вверх лицом, плавал тот самый прыщавый юнец-американец, который с ней не так давно заигрывал. Глазницы без глаз смотрели в потолок. Революция в Америке, как и всякая революция, собирала богатую жатву смертей.
Светлана едва поспевала за здоровенными шагами Глины. Тот по-прежнему с ней не разговаривал, если не считать грубых высказываний: «Тебя долго ждать?», «Ты что заснула?».
Они прошли мимо одного из боковых ответвлений туннеля. Светлане стало тревожно, но Глине она ничего не сказала, чтобы не нарываться на очередную грубость. Впереди включился фонарь:
— Гоу сюда, май френдс. Сюда идите, я сказал! Оружие бросать.
Глина схватил Светлану за руку, больно сдавив запястье, развернул её и потащил за собой, убегая в сторону Немига-Холл. Сзади насмешливо с английским акцентом орали:
— Опа-опа-опа... ай да хорошо бегут... ха-ха-ха...
Глина смекнул, что впереди будет засада. Он шепнул Светлане: «Пригнись и прикрывай», сунул ей свой арбалет, выхватил из ножен меч, выключил фонарь, и пригнувшись, побежал дальше, в направлении предполагаемой засады. Засада вышла из бокового тоннеля. Они слышали, что к ним кто-то бежит, но в темноте не видели — кто. Щёлкнули арбалеты. Стреляли наугад и поэтому не попали. Кто-то из них включил фонарь и тут же выстрелил арбалет Светланы, направленный чуть выше источника света. Державший фонарь вскрикнул. Фонарь выпал из рук, покатился по полу туннеля и остановился так, что теперь освещал участников засады. Кроме корчившегося на земле, оставалось трое, двое из них — в американской военной форме. Светлана выстрелила ещё раз, уже с арбалета Глины. Второй американец упал замертво со стрелой в груди. В это время к растерянным арбалетчикам, подбежал Глина и сделал два смертельных взмаха своим мечом. Путь назад был свободен.
Светлану схватили те, кто был в дальней засаде. Стреляя, она упустила из виду, что сзади тоже есть враги. Услышав заминку, они бросились на выручку своим и напали на оставшуюся без прикрытия Светлану. Ей заломили руки, приставили к шее стрелу взведённого арбалета и направили фонарь в лицо. Тот же американский акцент:
— Эй ты, бульбаш. Кидай меч, иди сюда, говорить будем. Не придёшь — твою гёрл убивать будем.
— А мне она — похрен! Оставьте её себе или закопайте. Она не моя и мне не нужна. Мой меч мне нужнее. По-ка-а-а!!
Послышались шаги убегающего человека.
Американцы дёрнулись бежать, но потом передумали — вспомнили, как только что этот офицер из Центра прирезал их товарищей.
Светлана, скрипя зубами, прошептала: «Сволочь!». Один из американцев подтвердил:
— Точно сволочь. Плохой френд у тебя. Сказал тебя закапывать. Значит будем закапывать — очень хорошо подсказал. Но сначала будешь нам говорить, кто такая, откуда такая.
— Я торговка из Центра.
— Врёшь. Не из Центра ты. Если из Центра, были б у тебя нашивки с цифрами. Ты не американка — их всех знаю. Ты не раба — нет клейма. Ты не диггерка — диггеры по большим туннелям не ходят и по двое не ходят и не одеваются так. Остаётся одно — ты есть партизанка. И стрелять хорошо умеешь, как партизанка. Ты со своим плохим другом наших людей убивала. Это есть плохо. Ещё хуже, что ты идёшь из Немига-Холл, а там американцев, наших беленьких братьев, убивают. И стало это после того, как туда отряд непонятных солдат с какой-то бабой пошёл. И я думаю, что ты — эта баба есть. И наверно хочешь наше Мавританское королевство захватить. И король наш любимый убить. Но мы будет тебя долго пытать. Ты нам расскажешь всю правда, а потом тебя закопаем, как твой плохой друг просил.
Светлана уже рассмотрела смуглые лица американцев. Так и есть — это были мавры.
