действительно могли прибыть из Пекина, расположенного за две тысячи миль отсюда. Невероятно!
– Письма для нас, имеющие чрезвычайную важность, всю дорогу несли нефритовые драконы, – нетерпеливо вмешался Юнсин. – Не годится медлить, когда император сказал свое слово. Как скоро вы сможете отправиться в путь?
Лоуренс, еще не пришедший в себя, заявил, что не может покинуть «Верность» прямо сейчас – нужно подождать, пока не поправится Райли. Но Хэммонд, опередив Юнсина, пресек в корне все его возражения.
– Мы не можем начинать нашу миссию с неповиновения императору. До выздоровления капитана Райли «Верность» будет стоять в порту.
– В порту? – негодующе вскричал Лоуренс. – У нас половина команды больна малярией – хотите, чтобы другая половина попросту разбежалась?
Но Хэммонда неожиданно поддержал Стаунтон, которого они оба накануне пригласили на завтрак.
– Майор Хертфорд со своими людьми окажет капитану Райли всемерную помощь. Не нужно спорить с мистером Хэммондом: китайцы придают огромное значение церемониям, и несоблюдение внешних форм для них равно оскорблению. Я прошу вас отправиться в путь, не мешкая.
Лоуренс поговорил с Фрэнксом и Бекеттом, давшими отважное обещание выстоять, зашел к Райли – и сдался.
– В конце концов, мы из-за нашей осадки стоим далеко от пристани, а припасы уже загружены, – сказал ему Райли. – Фрэнкс поднимет шлюпки на борт и никого не пустит на берег. Мы в любом случае сильно отстанем от вас, но мне уже много лучше, и Парбеку тоже. Выйдем отсюда при первой возможности и встретимся с вами в Пекине.
Однако это решение повлекло за собой ряд новых проблем. В разгаре сборов Хэммонд выяснил, что приглашение касается отнюдь не всех авиаторов. Лоуренс и он сам допускались лишь поневоле – один как придаток к Отчаянному, другой как представитель британской короны, но самую мысль о сбруе и пристегнутом к ней экипаже китайцы с ужасом отмели.
– Я никуда не полечу без своих людей. Лоуренсу нужна охрана, – заявил Отчаянный. Он высказал это лично принцу Юнсину и в доказательство улегся на палубе, свернувшись клубком. В виде компромисса Лоуренсу предложили отобрать десять человек, которых доставят на место драконы не столь высокого ранга.
– Какой ему толк в Пекине от десяти авиаторов, хотел бы я знать? – язвительно сказал Хэммонду Грэнби; он так и не простил дипломата, замявшего дело о покушении.
– А от ста, по-вашему, был бы толк? – парировал Хэммонд. – Больше все равно не выйдет – мне и десятерых разрешили взять с великим трудом.
– Придется обойтись ими. – Лоуренс почти не поднимал головы – он укладывался, отбирая самые лучшие и новые вещи. – Гораздо важнее будет выбрать для «Верности» такую стоянку, чтобы Отчаянный в случае чего добрался до нее за один перелет. Сэр, – обратился он к Стаунтону, который сидел с ними в каюте, – могу ли я просить вас сопровождать капитана Райли, если это не слишком повредит вашим обязанностям? После нашего отъезда на корабле не останется ни переводчиков, ни лиц с дипломатическим статусом – я беспокоюсь за его дальнейшее плавание.
– Полностью к его и вашим услугам, – склонил голову Стаунтон.
Хэммонд, не слишком этим довольный, смолчал, а Лоуренс порадовался, что сможет хотя и с запозданием пользоваться советами сэра Джорджа.
Грэнби, разумеется, тоже летел; за старшего оставался Феррис. Отобрать еще девятерых было более деликатной задачей. Лоуренс боялся проявить какие-то личные предпочтения и совсем не желал оставлять Ферриса без лучших людей. Наземную службу он решил ограничить Кейнсом и Уиллоби. Хирургу он уже привык доверять и считал необходимым взять с собой одного портупейщика, хотя летели они без сбруи. В случае нужды тот сможет соорудить что-нибудь на скорую руку.
Лейтенант Риггс заявил, что тоже должен сопровождать капитана вместе с четырьмя лучшими своими стрелками.
– Здесь мы им не нужны – на борту полно пехотинцев, – а вот вам вполне можем пригодиться. – С тактической точки зрения, Риггс был прав, но Лоуренс, зная его стрелков как самых больших гуляк из всего экипажа, опасался брать их всех ко двору после семи месяцев в море. Постоянно следить за ними у него не будет возможности – как бы не вышло хлопот с китайскими дамами.
– Возьмем мистера Данна и мистера Хакли, – решил капитан. – Нет, мистер Риггс. Я согласен с вашими доводами, но там мне понадобятся люди, на которых можно положиться во всем – думаю, вы меня понимаете. Из верховых возьмем еще Блайта и Мартина, Джон.
– Осталось еще двое, – заметил Грэнби.
– Бейливорта нельзя забирать: Феррису нужен крепкий помощник, – сказал Лоуренс, перебрав в уме других лейтенантов. – Запишите Терроуза из низовых и Дигби: он хоть и молод, но показал себя хорошо. Пусть набирается опыта.
– Через пятнадцать минут я соберу их на палубе, сэр, – сказал Грэнби.
– Ферриса пришлите сюда, – попросил Лоуренс, наспех записывая инструкции для второго лейтенанта. – Мистер Феррис, – начал он, едва тот вошел, – я полагаюсь на ваше суждение. Невозможно предугадать и десятой доли того, что может случиться с вами в таких обстоятельствах. Я написал несколько формальных распоряжений на случай моей и мистера Грэнби смерти. Первая ваша забота, если это случится – безопасность Отчаянного, вторая – судьба экипажа. Постарайтесь вернуть их домой.
– Да, сэр. – Феррис принял у Лоуренса запечатанный пакет. Он не спорил с капитаном, но вышел ссутулившись, как потерянный.
Лоуренс закончил укладывать свой сундучок. Лучшие мундир и шляпа, к счастью, хранились на дне с самого начала пути, завернутые в клеенку. Сейчас капитан надел свой летный костюм – кожаное пальто и теплые бриджи. За время плавания он ими почти не пользовался, и они сохранили приличный вид. Прочую одежду, не считая пары рубашек и нескольких шейных платков, он завязал в узелок и оставил в каюте.
– Бойн, – окликнул он матроса, сплеснивавшего какие-то концы недалеко от каюты, – отнесите это на палубу, будьте добры.
Лоуренс вручил Райли несколько строк для матери и для Джейн, и чувство, которое он обычно испытывал перед боем, окрепло в нем.
Авиаторы ждали его на палубе. Их мешки с сундуками грузили в баркас. Почти весь посольский багаж оставался на судне – Лоуренс заметил китайцам, что его погрузка займет чуть ли не сутки, – но даже малая его часть перевешивала все авиаторские пожитки. Юнсин передал Лун Ю Пин запечатанное письмо. Очевидно, он не находил ничего необычного в том, чтобы вручать послание дракону, летающему одному, без наездника. Ю Пин зажала письмо когтистыми пальцами и столь же привычным жестом спрятала его под свою золотую кольчугу.
Поклонившись принцу и Отчаянному, она побрела к борту, волоча крылья по палубе. Развернула их, мощным прыжком взвилась в воздух и миг спустя превратилась в едва видное пятнышко.
– Ого, – уважительно протянул Отчаянный. – Высоко же она летает – я никогда не поднимался в такую высь.
Лоуренс с не меньшим почтением смотрел на нее в трубу. Через пару минут драконица полностью исчезла из виду, хотя день стоял ясный.
Стаунтон отвел его в сторону.
– Могу я дать вам один совет? Возьмите с собой детей. Судя по моим собственным детским воспоминаниям, они вам будут полезны. Присутствие детей как нельзя лучше говорит о мирных намерениях миссии, притом китайцы очень чадолюбивы – это относится как к родным детям, так и к приемным. Вы фактически их опекун, и я постараюсь убедить китайцев, что дети идут сверх комплекта.
Роланд и Дайер, всегда все слышавшие, уже маячили рядом, исполненные безмолвной мольбы.
– Что ж, если китайцы не будут против… – поколебавшись, промолвил Лоуренс. Вестовым только это и требовалось: они помчались вниз за собственным багажом и вылезли еще до того, как Стаунтон закончил переговоры.
– И все-таки это глупо, – сказал Отчаянный вполголоса (как ему представлялось). – Я бы легко поднял вас всех и все, что есть в этой лодке, тоже. Я ведь все равно лечу с вами, только пустой. К чему терять
