Телохранитель Л.М. подхватил действительно развеселившегося не в меру Никиту и повлек из ресторана. На выходе тот все же показал фигу охранникам, но они отвернулись с непроницаемыми лицами. Никиту запихнули в машину, долго везли, и более-менее он пришел в себя у дверей своей квартиры.
Жена, хотя и предупрежденная, была несколько удивлена непривычным состоянием мужа. Никита проявил максимум мужской смекалки. Вручив у порога супруге выигранные доллары, он постарался сделать таинственное лицо, приложив палец к губам, сказал 'Тс-с!' и, кое-как раздевшись, бухнулся в постель. Памятуя советы приятелей, улегся на живот, пристроил подбородок на сцепленные замком пальцы и блаженно закрыл глаза. Вселенная вокруг него вращалась, вызывая легкое головокружение, но это было приятно, и он плыл, плыл в бесконечность…
Глава 6
Наутро голова не хотела отрываться от подушки. Она просто развалилась на куски, и каждый лежал отдельно и болел. Для того чтобы поднять голову, надо было сначала собрать все кусочки, как мозаику. А на это не хватало сил. Да и желания особого тоже не рождалось. Бессердечная жена громко ходила по квартире, хлопала дверцей шкафа, шумела водой, гремела посудой на кухне. А потом еще и закурила. От запаха дыма Никита, подавив приступ тошноты, укрылся с головой одеялом. Наконец супруга, собравшись на работу, смилостивилась, поставила рядом с Кроватью бутылку нарзана.
— Ладно уж, алкаш. Вечером расскажешь о своих похождениях. Отлеживайся. На службу я позвоню, сообщу, что приболел. Один день они без тебя обойдутся. — Фыркнула: — Добытчик! — И ушла.
Никита полежал немного, собираясь с силами, дотянулся до бутылки и надолго припал к ней. Живительная влага шипела и испарялась, не достигая желудка. Но жить становилось легче с, каждым глотком. Через несколько минут он уже смог откинуть одеяло и сесть на постели. Его мучил стыд. Надо же — нажрался! На работу не пошел! А еще собирался каждый день выходить на час раньше!
Надвинув тапочки, он оторвался от смятой постели и стал перемещать себя к ванной. Это удавалось с большим трудом. Его шатало, как вагон на старых рельсах. Тем не менее цели он достиг, оперся на раковину, страшась поднять глаза к зеркалу. Потом решил, что чему быть, того не миновать, и осмелился. И ничего страшного не произошло. Из зеркала на него смотрел чуть утомленный жизнью мужчина лет тридцати с лишним. Увиденное так вдохновило, что ОН залез под душ и попытался сделать его контрастным. Но до конца свариться себе не дал, успел выскочить. Относительно энергично растерся полотенцем и отправился на кухню. Опыта преодоления похмелья у него не было, поэтому он просто выпил чаю и сжевал плававшую в кастрюльке одинокую скукоженную сосиску. Этот продукт местной промышленности имел свойство быть розовым и аппетитным лишь первые пять минут после варки, а затем быстро серел, покрывался противной жирной пленкой, и его не то что человек, а и бродячая собака не могла съесть без того, чтобы потом не маяться животом.
От съеденного и выпитого Никите опять поплохело. Очень хотелось со стоном рухнуть в постепь и зарыть обломки головы под подушку, но он уже не мог остановиться. Появилась мысль, которая заслуживала рассмотрения и даже воплощения в жизнь. Подобное надо было лечить подобным. То есть опохмелиться. И пускай еще деды говорили: 'Играй, да не отыгрывайся; пей, да не похмеляйся!' Хорошо им было, употреблявшим экологически чистые продукты! А сейчас такого намешать могут, что и не поймешь, от чего умер. Нет, опохмелиться определенно стоило. Никита сам не пробовал, но много раз видел, как то, что даже отдаленно не напоминало гуманоида, приняв лекарственную чарку, уже через несколько минут превращалось во вполне разумного человека, способного разговаривать и вести себя по-человечески.
Поскольку ни о коньяке, ни уж тем более о водке даже думать не хотелось, оставалось пиво. Животворный источник его в городе имелся. Никита заставил себя натянуть старенькие джинсы и клетчатую рубашку, причесаться и выйти из дому. Но перед выходом он предусмотрительно разыскал на кухне пластиковую полуторалитровую бутылку из-под какой-то колы и кинул в пакет. Так все делают.
На улице был июнь. Зелень, как ей полагалось, зеленела, цветы цвели. Никита, на минуту забывший о головной боли и об общем потрясенном состоянии организма, остановился, подставив лицо солнечным лучам и дивясь тому, как много он теряет, проводя лучшее время дня в своей конторе и гробя жизнь на никому не нужные бумажки.
Пивной бар 'Наф-Наф' располагался в подвале на главном проспекте города. Раньше такие точки можно было: отыскать повсюду, но-после достославных времен борьбы с Пьянством и алкоголизмом пивное дело так и не смогло встать с колен. С присущим русскому народу максимализмом расплодились забегаловки, где можно было употребить напитки всех мастей, но только не пиво. То есть пива тоже можно было попить, но — из бутылки, из банки. А такого, чтобы наливали в кружку, да из крана, да чтобы воблу взять, орешков солененьких или пару раков, совсем не осталось. На этом фоне 'Наф-Наф' явился долгожданным оазисом в пивной пустыне и сразу же после открытия приобрел бешеную популярность у кредитоспособной части населения, разумеется, поскольку пиво завозили в бар не местное, плохое и водянистое, а московское и петербургское, то есть достойное, хотя и несколько дорогое. Так что ханыги туда не совались, понимая, что все равно не обломится.
Насчет названия никто из посетителей не комплексовал. Здесь не надирались до поросячьего визга. И чем 'Наф-Наф' хуже 'Сим-Сима' или 'На-На'?
Несмотря на свое состояние, Никита все же прошелся пешком, наслаждаясь неожиданно выпавшим выходным. Ему не встретился никто из знакомых, и это было уже хорошо, потому что праздный вид и пустая бутыль могли вызвать ненужные вопросы. Насчет денег он не беспокоился, проверив перед выходом наличность в карманах, — недавно зарплату давали. А кроме того, разве не он вчера выиграл десять тысяч долларов? Правда, где они, те доллары? Сгинули в сумочке жены, и. надежды получить их обратно практически не было. Никита утешил себя мыслью, что деньги все равно пойдут на нужды семьи.
Он благополучно добрался до подвала и так же благополучно спустился вниз по крутым ступенькам. В первой половине дня бар не был особенно заполнен. В полумраке из колонок доносился придушенный голос Эрика Клэптона. На узких полочках вдоль стен, как части декораций и одновременно как немой укор посетителям, стояли разнокалиберные пустые пивные банки. Дескать, что же это вы, граждане, пьете отечественное, когда есть такой прекрасный импорт? Но патриотичные граждане на этот призыв не реагировали и увлеченно обдирали воблу или же изредка разламывали раков, варенных в пиве, дорогих настолько, что они казались уже лангустами или омарами.
Никита здесь был раньше всего один раз, случайно. Скромно выпил кружку, дивясь цене ее содержимого, и ретировался. Теперь стоимость пива впечатления на него не произвела. Сегодня пиво было лекарством. Он взял кружку и попросил налить бутыль. Закусывать ничем не хотелось. Тут бы хоть пиво выпить. Желудок продолжал бунтовать. Пока бандитского вида бармен через тонкий резиновый шланг заливал емкость, Никита прибег к хитроумной уловке. Рассеянно глядя по сторонам и как бы думая о чем-то постороннем, он ненароком влил в себя половину кружки. Предательски обманутый желудок возмутился было и несколько секунд боролся с инородной жидкостью, но не смог ее победить, отмяк и расслабился. К тому времени как бутылка наполнилась, кружка опустела, и Никита смело заказал повтор.
Организм расслаблялся, головная боль затихала. Сидя за длинным деревянным столом, Никита крутил пустую пепельницу и раздумывал о том, с какой это стати Л.М. устроил ему вчерашний выигрыш. Уж наверняка не затем, чтобы помочь школьному товарищу! Как он сказал? 'Дерешься ты хорошо. Ударить вовремя — дорого стоит'. За последние годы Никита дрался всего один раз: недавно, на похоронах Митьки, когда спасал от убийцы девушку. Все-таки она была как-то связана с Л.М. и десять тысяч долларов — своеобразная плата за жизнь незнакомки. Хитер Носорог!
Нет чтобы выложить свои деньги, так он выигрыш подстроил. Наверняка вчерашний толстяк- распорядитель соответствующее указание получил. А может быть, Л.М. сделал это, зная, что Никита просто так денег не возьмет? И ведь не взял бы! А так все чисто — выигрыш, нечего делать. И значит, не совсем еще Носорог уважение к окружающим потерял,
Тут возникла необходимость посетить то место, куда, как известно, и цари пешком ходят. Пиво — коварный напиток, и, употребляя его, лучше всегда иметь поблизости куда слить излишки. В 'Наф-Нафе'
