будет.
В веселом расположении духа Никита вспомнил, что в подъезде должен находиться охранник, оставленный Шариповым. И решил, что надо позвать парня, хотя бы чаем угостить. Полночи, бедолага, охранял его сон.
Зазвонил телефон. Он поднял трубку в надежде, что это Алла. Однако услышать его хотелось начальнику милиции.
— Как спалось? — поинтересовался жизнерадостный голос.
— Благодарю, отлично, кошмары не мучили.
— Вы с моим соколиком не общались? Ну, с тем, кого я на пост определил.
— Как раз собираюсь завтраком угостить.
— Если не трудно, позовите его к телефону. А то рация что-то не отвечает.
— Сей секунд, — согласился Никита, положил трубку на стол и выглянул на лестничную площадку.
Охранник не мог подойти к телефону, даже если бы его звали во весь голос. Молодой парень в легкой серой куртке и черных джинсах сидел у стены, вытянув по бетону ноги и неестественно закинув голову. На груди у него расплылось огромное бурое пятно, а горло перечеркивала широкая красная полоса. Глаза смотрели куда-то вверх. Он даже не успел достать пистолет из-под куртки. Правая рука все еще тянулась к кобуре под мышкой, а левая была безвольно откинута в сторону.
Никита сглотнул ком, неожиданно появившийся в горле, потом медленно вернулся в комнату и поднял трубку.
— Так, Остапенко, — сказал Шарипов, — сейчас к тебе Булкин подъедет на смену.
— Это не Остапенко, — хрипло сказал Никита.
— А где он? — без тени тревоги поинтересовался начальник УВД.
— Убили. Кажется, горло перерезали. Он на площадке лежит.
Шарипов на мгновение замолчал. Слышно было, как он сопит в трубку. Потом последовала команда:
— Немедленно уходите из дома! Номер телефона, что я оставил, у вас? Потом позвоните. А сейчас немедленно, вы слышите, немедленно уходите, скройтесь где-нибудь. Я выезжаю, но могу не успеть. Вы поняли?
— Понял. Перезвоню через три часа.
Бросив трубку, Никита на мгновение застыл на месте, соображая, что ему теперь делать. Нырнул в кладовую, вытащил большую дорожную сумку, уложил туда ангар. Его обязательно нужно захватить с собой. Натянул куртку, сунул в карман доллары, обулся. Вот и все, пожалуй. Больше ничего и не надо. Все остальное можно купить.
А вот куда бежать и где укрыться? У Вахтанга? Но его могут вычислить, не хочется обременять хорошего человека своей грешной персоной. Сейчас бы очень пригодился некий рояль в кустах. Не подумал как-то о месте, где можно было бы пересидеть день-два. Желательно — вместе с Аллой. Ну ведь не к Татьяне проситься! Бедняга так рада будет свалившимся на ее голову гостям. В ее квартирке и одной-то тесно. Не пойдет.
Существовало еще много знакомых и приятелей Никиты, которые могли бы сделать одолжение и укрыть беглеца на некоторое время. Но все это было не то. Прятаться и не знать, что в городе происходит, — нет, он не мог себе этого позволить.
Выглянув на площадку, Никита пожалел, что в доме нет чердака. Прошел бы по нему и вышел из другого подъезда. Но везение оставило его, это остро чувствовалось. Взрыв, убитый оперативник…
Но как сказать. Если Остапенко убили, значит, заходили в квартиру. И никого не нашли! В таком случае могли снять наблюдение за домом, посчитав, что Никита настолько напуган, что уже убежал и спрятался. Значит, есть шанс уйти незамеченным.
'Кольт' немного бугрил куртку сзади. Но прятать пистолет в сумку было нельзя, не успеешь выхватить в случае чего. Он спустился по лестнице. Дверь на улицу была приоткрыта. В щель осмотрел, насколько смог, двор. Ничего особенно подозрительного. Только не паниковать и не видеть в каждом человеке подручного Носорога. В мире очень много обычных людей, гораздо больше, чем бандитов у Л.М. Стараясь не очень трясти сумку с ангаром, Никита вышел из подъезда и сразу же повернул направо, чтобы пройти по асфальтовой дорожке вдоль стены. Потом свернул за угол и оказался рядом с троллейбусной остановкой. Здесь стояла телефонная будка, исцарапанная надписями, с разбитыми стеклами, но с работающим аппаратом. Ему надо было предупредить Аллу о том, что он лишился квартиры и приезжать туда нельзя.
Хорошо хоть телефоны работали бесплатно. Где бы он сейчас монетку искал? Городские власти решили, что все равно выручка копеечная, и собирались поставить аппараты с использованием магнитных карточек. Но когда это еще будет! Никита набрал номер Софьи Сергеевны, описал ей сложившуюся ситуацию и попросил все передать Алле. Жена Серафима была на удивление хладнокровной женщиной.
— И где же вы собираетесь прятаться?
— Пока не знаю, потом сообщу.
— Беда с вами. Как только девушка могла полюбить настолько беспечного человека? Есть хорошее предложение. Я привезу вас к себе.
Никита опешил. О таком варианте он даже не подумал. Добрый ангел Софья Сергеевна опять приходила на выручку. Дом Серафима — отличное место. Там можно спрятаться так, что никакая ищейка не разнюхает. И одновременно быть в курсе всех событий.
Для проформы он засомневался:
— А удобно ли будет?
На что Софья Сергеевна только рассмеялась:
— Не набивайте себе цену! Уж если я взялась участвовать в вашей судьбе, значит, удобно. Где вы сейчас, куда подъехать?
Ему было несколько неловко оттого, что в начале знакомства с этой женщиной он думал о ней как о богатой стерве.
Багажник у 'Форда' отличался вместительностью. Никита поставил сумку, оглянулся по сторонам, не видит ли кто, и нырнул внутрь. Прежде чем закрыть крышку, супруга Серафима сказала:
— Посидите пока в моих джунглях, потом придумаем, куда вас определить.
Он трясся в темноте и думал о змеях, которые водились в зимнем саду. Может быть, не все они так безопасны, как уверяла Софья Сергеевна? Змеи — гадость! Хотя лично ему они никогда ничего плохого не делали. Просто подсознательный страх, вот и все. Ничего ужасного. Носорог хуже всякой змеи.
Машина остановилась прямо у входа в застекленную галерею, и он быстро проскользнул в дверь. Хозяйка ушла в дом, а он расположился на скамье и от нечего делать стал разглядывать пульт с монитором. Камеры, дававшие изображение на экран, расставили не только вокруг дома. Судя по всему, тот, кто их устанавливал, был очень любопытным человеком. Нажимая кнопки, Никита мог наблюдать за всеми ближайшими виллами. Правда, с утра они не представляли большого интереса. Обитатели их либо еще спали, либо уже уехали по своим серьезным делам. В окрестностях дома Серафима тоже не происходило ничего экстраординарного, и Никита заскучал. Выключив пульт и осмотревшись, он обнаружил под скамейкой небольшой бар-холодильник, где среди бутылок с шампанским обнаружилось и несколько банок пива. Откупорив одну, он взял томик рассказов, валявшийся тут же, и стал листать его, поражаясь своему спокойствию, если не равнодушию. Жизнь сделала еще один переворот через голову. Взорвана квартира, убит милиционер, охранявший ее, самого Никиту травят, как зверя, а он сидит здесь, среди тропических растений, попивает пиво (холодное и вкусное, нельзя не отметить), пытается читать дурацкие рассказики о красивой любви заморских аристократов и в ус не дует. Что с тобой стало, начальник маленькой конторы? Где тихая жизнь, которую суждено было тебе прожить? Зачем нужны все эти приключения, валящиеся на твою голову, как из дырявой корзины? Неужто и впрямь у каждого человека есть свое предназначение, выполнить которое он обязан, иначе не будет ему покоя?
Слишком много вопросов Никита стал себе задавать в последнее время. И на большинство из них ответов не существовало. Так к чему переживать и страдать? Как это сказано: 'Делай что можешь, и пусть
