похороны будут.
— Слушай, а с чего это отец завещание составил? Он же еще нестарый был. Или теперь так принято?
— Мне он об этом ничего не говорил. Я сама только после его смерти узнала. А потом Лавр предложил перебираться к нему в дом из папиной квартиры. Сказал, что там опасно оставаться. Ну и немного спустя начались разговоры о моем замужестве. 'Капитал нельзя распылять!' — передразнила она, очевидно, Л.М. — Но вот странно: он поначалу спешно готовился к свадьбе, а сейчас притих. И в доме появилась новая женщина. Пока еще не ведет себя как хозяйка, но все приметы скорого воцарения есть. Держится по-королевски: взгляд поверх головы, редкие слова томным голосом. Он ее никак не представлял, а я не спрашивала, кто такая. Кого же он мне тогда в мужья прочит? Ничего не понимаю.
— Меня он прочит. Понимает, что ничего с тобой поделать не сможет. Так ведь?
— Конечно! Ты что, сомневаться начал?
— Никогда! А теперь давай прикинем, как наш план осуществить.
Вскоре она убежала. Лавр требовал, чтобы за территорию поселка девушка не уходила и всегда присутствовала за столом во время обеда. Был недоволен тем, что она сдружилась с Софьей Сергеевной, но особенно этому не перечил. С Серафимом открытой войны не вышло. Противники опомнились и решили, что худой мир лучше. Да и деловые интересы могли пострадать.
Никита обедал в одиночестве. Поднос кто-то оставил на полу у двери. Хозяин неукоснительно обедал дома, в столовую спускаться было нельзя. Но тайный гость от этого не расстроился. То, что ему принесли, весьма подходило для одинокой трапезы. Кроме того, он обнаружил, что в комнате имеется холодильник, замаскированный под стенную панель. Там был припасен достаточный выбор напитков, чтобы скрасить добровольное заключение.
Орудуя ножом и вилкой, он расправлялся с жареной телятиной, запивал мясо сухим красным испанским вином и думал о том, что, несмотря на все невзгоды, жизнь его хороша и полнокровна. Есть все, чтобы чувствовать себя прекрасно: любимая девушка, злобный враг и обед с вином. Все остальное — антураж, пышность которого зависит от него самого. Никита усмехнулся своим мыслям: экий простой парень-вояка с незатейливыми радостями. Поел, потрахался, повоевал. Чего еще требовать?
А требуется поспать несколько часиков. Прошлой ночью выспаться не дали, а нынешней, может быть, работать предстоит в незнакомых условиях. В самое, можно сказать, осиное гнездо лезть. Конечно, как в том, настоящем, гранаты на растяжке поставить не удастся — охрана у Носорога налажена. Но вот разведать кое-что будет совсем неплохо.
Он сложил на поднос пустую посуду, накрыл его салфеткой и выставил в коридор. Потом прислонил к двери кресло, сунул под подушку пистолет и очень быстро задремал. На этот раз ему ничего не снилось.
Глава 22
По просьбе Никиты Софья Сергеевна отнесла сумку с ангаром Алле. Сам ангар во избежание любопытного взгляда Никита завернул в простыню с кровати. Больше ничего подходящего в комнате не нашлось. Как и было договорено, едва стемнело, он вышел из дома через зимний сад, предварительно осмотрев с помощью монитора окрестности домов Серафима и Л.М., чтобы не попасться охране. Добрался благополучно, хотя и был готов к неожиданностям, пистолет на боевом взводе держал в руке. Алла встретила его у черного хода. Относительно черного, конечно. Наверх тоже удалось пробраться без приключений. Ангар решили пока не включать. Просторный встроенный шкаф был предварительно освобожден от лишней одежды, и Никита поместился в нем без комфорта, но удобно. Теперь предстояло ждать. Он сел, вытянул ноги и вновь задремал. А что еще делать в темном шкафу?
Проснулся от легкого скрипа сдвигаемой дверцы.
— Можешь выходить! — еле слышным шепотом сказала Алла. Никита приложил палец к губам, затем покрутил им в воздухе и показал на ухо. Носорог, обнаружив под слушки у себя в кабинете, мог для страховки сунуть парочку в комнату подопечной. На цыпочках добрался до постели и лег, чувствуя, как ноет спина от сна в неудобной позе. Алла прилегла рядом, дотянулась губами до его уха.
— Когда полетишь?
— Фонарики приготовила? — шепнул он ей тоже на ухо.
Девушка кивнула и показала два пальца.
— А форточка? — Имелось в виду окно в кабинете Л.М.
Она опять кивнула.
— Тогда сейчас полечу, — решил Никита. — Доставай ангар.
Алла тихо поднялась, освободила миниатюрное строение от простыни, установила его на полу и воткнула вилку в розетку. Перед ангаром уложила оторванную обложку от большого художественного альбома — для взлета и посадки — и подсветила ее фонариком. Никита кивнул в полумраке.
— Все помнишь? Повтори!
Она добросовестно повторила, показала ему то, что приготовила.
— Только смотри, чтобы рука не дрожала!
Поцеловал ее и нажал кнопку на крыше. В ангаре он тщательно осмотрел самолет, дозаправил его, проверил давление сжатого воздуха. Все было в норме. Переоделся в летный комбинезон, накинул на плечи лямки парашюта и полез в кабину. Чихнув несколько раз, двигатель взревел. Блестящая поверхность расстилалась прямо от входа. Но выруливать Никита не спешил. Предстояла еще одна важная операция.
Подогнав машину точно к середине распахнутых ворот, он выключил мотор, отстегнул парашют и вылез на крыло. Поднял голову и помахал рукой. Едва ли Алла смогла различить этот жест, но инструкции выполнила дословно. Высоко вверху появился какой-то предмет, медленно спускавшийся на веревке. Девушка выбрала самую тонкую нить, все равно сейчас выглядевшую канатом. Он достал из кабины свою веревку и приготовился встречать 'жучка'. Алла взяла самого крошечного. Для Никиты этот шедевр радиоэлектроники был размером с заднюю ось автомобиля в сборе. Тяжеловато лететь с таким грузом на плоскости. Но ничего не поделаешь. Подслушки можно было взять с собой в кабину и отвезти их, сделавшихся совсем крошечными, в кабинет Л.М. Но проку от них не будет — слишком мала мощность. Приходилось тащить настоящий.
'Жучок' все опускался, и Никита вдруг испугался: а что, если крыло не выдержит его веса?
Но вот электронная штуковина с грубо обработанной поверхностью коснулась дюраля плоскости, он подправил ее немного, чтобы ложилась плотнее к фюзеляжу, — и металл выдержал. Никита бросился привязывать груз. На месте придется просто сбросить его, аккуратно опустить не удастся. Достав припасенный нож, он стал пилить нитку, на которой Алла опустила под слушку. Эх, еще бы один микрофон захватить, на второе крыло! Но на это он не решился, боясь, что просто не сможет взлететь с таким грузом.
Наконец канат поддался его усилиям и, освободившись, ушел вверх. Никита проверил, как держится 'жучок', прикинул еще раз, какие веревки нужно будет перерезать. Все готово, можно лететь. Он опять нацепил парашют, залез в кабину и запустил двигатель. Гладкая лаковая обложка не очень подходила в качестве взлетной полосы, но чего-то более шершавого и одновременно ровного Алла найти не сумела. Где тут найдешь кусок стекла?
Машина поднялась в воздух тяжело, почти у края взлетки, когда Никита начал краем сознания подумывать о том, что с ним случится, если разбега не хватит. Самолет вело в сторону, но, немного полетав по темной комнате, которую Алла подсвечивала лучом, он освоился и решил, что попробовать все-таки можно.
Сама девушка с фонариком в руке казалась ему гигантским маяком, чем-то вроде статуи Свободы с горящим факелом. Никита вдруг сообразил, что никогда не летал в присутствии людей и не знал, каковы они на взгляд той же мухи. И ведь отваживаются, стервы, пролетать перед самым лицом, а то и садиться на голову!
Маяк указал ему лучом направление, и он повернул к открытому окну. Форточка в кабинете Л.М. была
