Виконт был молод, всего на несколько лет старше ее, высокий и стройный, с правильными чертами лица и добрыми глазами. Он был одет в костюм для верховой езды, и темно-коричневые тона его одежды приятно гармонировали с бледно-голубыми тонами отделки гостиной. Маргарита улыбалась ему искренне, хотя и с некоторым недоумением.
Де Гренье деликатно покашлял, прочищая горло и, нервничая, заерзал на кушетке.
– Мадемуазель, – начал он, – прошу простить меня за неожиданность моего вторжения, как и за ту новость, которой я собираюсь с вами поделиться. Я не мог придумать ничего лучше, чем прийти к вам сюда.
Маргарита пребывала в растерянности, не зная, как ей реагировать на слова виконта. Она посмотрела на Мари. Та сидела, склонившись над шитьем.
– С недавнего времени прямота мне по душе, – сказала она, наконец.
Он улыбнулся, И Маргарита подумала о том, что он ей всегда нравился. Виконт умел расположить к себе. Приятный в общении, обходительный. И улыбка у него такая теплая, искренняя.
Но улыбка его быстро померкла.
– Есть некие деликатные моменты, на которые Сен-Мартен закрывает глаза, – пробормотал он. – Он, но не я.
Маргарита затаила дыхание. Кажется, она догадывалась, о чем пытается сказать ей виконт. Получается, де Гренье тоже как-то связан с разведкой? Как же далеко раскинула свои сети королевская секретная служба!
– Ему грозит опасность? – спросила Маргарита, нервно сжав пальцы.
– Я боюсь за вас.
– За меня?
Де Гренье наклонился к ней, опустив локти на колени:
– Король высоко оценивает заслуги Сен-Мартена и держит его на особом счету. Маркиз делом доказал, что один стоит многих. Кроме того, маркиз снискал в обществе определенную репутацию, и когда речь заходит об особых каналах поступления информации, я бы сказал, интимных каналах, ему нет равных. Утрата маркиза невосполнима.
У Маргариты от ревности свело живот. Конечно, те женщины, которые и создали Филиппу ту самую репутацию, о которой вел речь виконт, не могли смириться с утратой. Им хотелось бы вернуть маркиза на прежние позиции. Но неужели из-за того только, что Сен-Мартен сделался недоступен для жаждущих его внимания дам, можно говорить об опасности, которая грозит им обоим?
– Что вы хотите сказать?
– Он манкирует своими обязанностями и соглашается выполнять лишь те миссии, ради которых ему не пришлось бы от вас уезжать. И этот факт вызывает наверху определенное беспокойство.
Виконт сплел пальцы и понизил голос до едва слышного шепота, заставляя Маргариту наклоняться к нему, чтобы его расслышать.
– Король начал оказывать давление на Дежардана, чтобы тот вернул Сен-Мартена в строй. До сих пор усилия его не увенчались успехом. Дежардан раздражен и озлоблен, и это меня беспокоит. Я случайно услышал, как он упомянул ваше имя в разговоре с одним из его помощников. Я подозреваю, что у него уже созрел план, как вас устранить. В вас он видит препятствие, и все же чем настойчивее он требует от Сен- Мартена забыть вас, тем непреклоннее стоит на своем маркиз.
Де Гренье окинул Маргариту долгим взглядом, после чего взглянул на ее портрет, висевший над камином. Сен-Мартен заказал этот портрет вскоре после начала их романа. На живописном полотне она навечно останется юной и невинной, с глазами небесной синевы, подернутыми дымкой желания. С глазами, лучащимися любовью.
– Что я могу сделать? – спросила Маргарита.
– Оставьте, его.
Она чуть сморщила носик.
– Вы могли бы попросить меня, вырвать из груди сердце собственными руками, это мне было бы сделать легче.
– Вы любите его.
– Конечно. – Маргарита встретилась с ним: взглядом. – Я не пережила бы остракизма общества, если бы его не любила.
– Я все равно хотел бы, чтобы вы были моей…
Маргарита застыла, потрясенная его словами. Может, она ослышалась?
– Что вы сказали?
Де Гренье грустно улыбнулся:
– Я хочу вас. Я бы вас принял.
Маргарита встала.
– Вы должны уйти.
Де Гренье тоже встал и обогнул кофейный столик, что стоял барьером между ними. Маргарита невольно попятилась.
– Не бойтесь. Я не причиню вам вреда.
