более приемлемым.
Катрин изучила телефонный справочник, нашла номер администратора и набрала. При этом сердце билось с такой силой, что, казалось, стук могли услышать на другом конце провода. Катрин решила назваться просто Шмидт. Уж кого-кого, а мадам и господ Шмидтов в Германии и Австрии было не тысяча и не две, а миллионы.
– Доброе утро, госпожа Хюбнер, что мы можем сделать для вас?
От испуга Катрин не то, что не смогла говорить измененным голосом – она, казалось, забыла свой собственный. Откуда им известно, что она Хюбнер, а не фрау Шмидт?
– Госпожа Хюбнер?
– Да, да, – пропищала она. – Простите, пожалуйста, до которого часа я могу прийти на завтрак?
– О, у вас еще масса времени, можете не беспокоиться. До десяти тридцати, во всяком случае, спокойно!
Так долго Катрин вовсе не собиралась тянуть, она и сейчас была голодна, как зверь, и чувствовала, что не в состоянии сделать ни шага, прежде чем не поест. Не раздумывая больше, она выбрала одежду, которая была к месту для любого времени дня и ночи во всем мире: джинсы, белая блузка, а к ним туфли- лодочки. Если тем самым она и выходила из каких-то рамок, то изменить что-то было не в ее силах. В конце концов, не она устанавливала правила приличия в пятизвездочном отеле, а ввести ее в курс дела никто не удосужился.
От обилия предлагавшихся блюд у нее захватило дух. Ничего подобного ей не приходилось видеть никогда в жизни. Разнообразные закуски были выставлены на полочках в три этажа и на многочисленных столах, тянувшихся вдоль всего зала. Линия столов заканчивалась большой плитой, за которой возвышался повар в ослепительно белом фартуке. Он ловко жонглировал несметным количеством сковородок, на которых одновременно жарились омлеты и яичницы-глазуньи в самых разных вариациях. Огромный автомат красного цвета приковал ее внимание. Катрин внимательно изучила агрегат: это был электрический нож. В него был уже заправлен большущий окорок. Этот огромный нож запросто мог отрезать руку, попади она туда. Катрин очень хотелось попробовать грандиозный механизм в деле, но она до сих пор не выбрала местечко, где можно расположиться с закусками, которые она набрала. Пожалуй, сначала следовало побеспокоиться о свободном столике.
Катрин огляделась. Свободное место не было проблемой – в этот час завтракало не слишком много гостей. Было около девяти утра, и она спросила себя: где же остальные постояльцы отеля? Неужели до сих пор спят? Или уже отбыли на склоны гор со своими инструкторами? Но представить себе, что такое возможно, после вчерашнего она не могла. Скорее всего, эти люди находятся в состоянии клинической смерти и смогут очухаться и выползти из своих постелей не раньше, чем к обеду. Прежде чем Катрин смогла сделать следующее умозаключение, возле нее остановился господин в элегантном клетчатом пиджаке и осведомился, не может ли он ей помочь. Катрин ответила утвердительно и тут же почти автоматически сообщила, в каком номере остановилась. В следующую секунду ее обожгла мысль о том, что она так и не расплатилась за свой вчерашний кофе в баре. Она просто забыла про этот чертов кофе.
– Очень рад, госпожа Хюбнер, – просиял парень, стоявший рядом с Катрин, и она сделала усилие, чтобы не открыть рот прежде времени. – Но, знаете ли, – продолжил он, – мы ждали вас еще вчера к ужину. Наш директор хотел поприветствовать вас лично!
– Очень мило, – пролепетала Катрин с удивлением.
Но в душе шевельнулось некое подобие гордости. Ее начинали принимать здесь всерьез. Это был успех. Может, все-таки стоило попытаться еще раз сдать экзамен на аттестат, вместо того чтобы прозябать в кондитерской? Она кивнула своему собеседнику.
– Меня зовут Эвальд, и я в любое время к вашим услугам!
До сих пор только Ронни был в любое время к ее услугам, да и то не имелось никакой особой надобности распоряжаться этими услугами. Это уже что-то!
Эвальд провел Катрин к уютному столику прямо у окна:
– Вас устроит этот стол?
Катрин благодарно кивнула и поспешила присесть, прежде чем кто-либо займет ее место.
– Мне приготовить для вас чай или кофе?
Жизнь снова казалась ей прекрасной. Катрин заказала чай и взглянула на служащего с широкой улыбкой на лице. Ни тетя Рут, ни тем более мать никогда не поверили бы в то, что с ней так обходились. Жаль, что они не видят этого.
Она уже третий раз подошла к буфету, но мысль о том, что за все это придется платить, никак не давала ей покоя. Катрин обдумывала, что бы напоследок взять со стола со сладостями, когда ей на глаза попался мужчина, несший на своей тарелочке маленький круассан.
– Потрясающе, – произнес он, бросив на Катрин одобрительный взгляд. – Наконец, я вижу здесь женщину, которая хоть что-то ест! И имеет право позволить себе это!
Катрин не знала, что следует ответить на подобное замечание. Может, она выглядит истощенной и ведет себя, словно те туристки, что набивают свои сумки бутербродами со шведского стола во время завтраков в недорогих отелях, чтобы обеспечить себя пропитанием на целый день?
Она кивнула незнакомцу и решила, что лучше возьмет вместо облюбованного ею куска фруктового торта маленький кусочек песочного.
– Ваша яичница с беконом, шампиньонами, луком и сыром готова, – услышала она голос повара. – Мне отнести ее на ваш столик?
Про яичницу она совсем забыла! Повар стоял рядом с доверху наполненной тарелкой.
– О небеса! – вырвалось у Катрин.
– Я восхищен вами, – произнес ее собеседник и отвесил едва заметный поклон.
Она последовала к столику с пунцовым от стыда лицом следом за поваром. Хорошо еще, что в зале было мало народа. После омлета у Катрин еще оставались силы на маленький кусочек песочного торта, но
